Наследник имения Редклиф. Том третий

Мертвое молчаніе водворилось въ комнатѣ. Мистеръ Эдмонстонъ не преминулъ объявить, что онъ давно предвидѣлъ, что этимъ должно кончиться. Жена его ничего не возразила: такъ сильно ее поразило горе. Положеніе Эмми казалось ей безвыходнымъ. Послать къ ней отца было бы безполезно; мистеръ Эдмонстонъ совсѣмъ не умѣлъ обращаться съ больными, самой туда отправиться и оставить Чарльза было немыслимо. Къ великому ея удивленію, Чарльзъ самъ началъ уговаривать мать, чтобы она ѣхала къ молодымъ.

— А развѣ ты можешь безъ меня обойтись? спросила мать.

— Почему жъ нѣтъ? теперь мы должны думать только объ Эмми. Чѣмъ скорѣе вы поѣдете къ ней, тѣмъ лучше, — сказалъ Чарльзъ.

— Въ самомъ дѣлѣ, Чарли! Докторъ Майернъ будетъ тебя навѣщать, а Лора станетъ ходить за тобою

— Не безпокойтесь обо мнѣ, я устроюсь. Мнѣ трудно было бы помириться съ мыслью, что я васъ отнимаю отъ сестры.

— Кому нибудь изъ насъ слѣдуетъ ѣхать. Не будь этой несчастной исторіи съ Филиппомъ, я бы отправила туда Лору, но теперь объ этомъ и говорить нечего, — продолжала мать.

Положено было такъ, что еслибы письмо Эмми принесло еще худшее извѣстіе, то отецъ и мать отправились бы въ Рекоару вмѣстѣ. Лора страшно этого боялась. Ее пугала мысль о встрѣчѣ отца съ Филиппомъ, еще не совсѣмъ оправившимся. Она готова была упасть къ ногамъ матери, умоляя ее быть снисходительной къ больному. Мистриссъ Эдмонстонъ, замѣтивъ ея отчаяніе, дала слово, что покуда Филиппъ совершенно не выздоровѣетъ, она не допуститъ мужа, до объясненія съ нимъ.

Черезъ два дня получено было новое письмо отъ Эмми, и мистеръ Эдмонстонъ съ женою выѣхали въ Италію.

Лора думала, что ей будетъ трудно ходить за братомъ, но онъ, напротивъ, такъ былъ съ ней ласковъ и деликатенъ, а Шарлотта такъ нѣжно заботилась объ ней, что она скоро успокоилась.

Мэри Россъ навѣщала ихъ почти ежедневно. Однажды она нашла Чарльза одного, прогуливающагося съ помощью костылей, по террасѣ, около дома. Сейчасъ можно было догадаться, что въ домѣ случилось что-нибудь особенное, потому что его никогда не оставляли одного.

— Мэри! это вы, какъ я радъ! — закричалъ онъ, увидѣвъ гостью. — Васъ-то мнѣ и нужно было.

— Каковы извѣстія? спросила Мэри, отнимая у него одинъ костыль и взявъ его подъ руку.

— Отличныя! Жаръ и забытье у Гэя прошли. — По всему видно, что горячка у него была легкая и maman пріѣдетъ уже тогда, когда ея услуги не будутъ ему нужны. Слава Богу, мы теперь о немъ ужъ не такъ тревожимся.

— Ну, а Эмми что?

— Эмми пишетъ такое длинное, веселое письмо, что сейчасъ видно, что она хорошо себя чувствуетъ. Я съ вами не о нихъ обоихъ, а объ Лорѣ хочу поговорить. Вамъ вѣрно извѣстна вся ея исторія. Капитанъ, какъ замѣтно изъ писемъ отъ нашихъ, повидимому опомнился, признался во всемъ Гэю и проситъ теперь передать все дѣло, какъ оно было папа.

— Неужели? Это прекрасно!

— Я это узналъ изъ письма Эмми. Она пишетъ къ папа, что Филиппъ убитъ горемъ и что, отправивъ свое письмо къ нему, онъ упалъ въ обморокъ, въ ея глазахъ. Представьте себѣ нашу малютку, съ 6-ти футовымъ великаномъ, безъ чувствъ, на рукахъ.

— А я воображала, что Филиппъ уже совсѣмъ здоровъ, — сказала Мэри.

— Письмо къ папа онъ писалъ собственноручно, — замѣтилъ Чарльзъ: — горько оно ему досталось, я полагаю. Впрочемъ, ему нелегко было объясняться и съ Гэемъ, я заочно торжествовалъ, представляя себѣ картину ихъ объясненія. Нашъ Гэй, конечно, взялъ его сторону и пишетъ также цѣлое посланіе, желая доказать намъ, что онъ здоровъ, но помоему его письмо — просто горячечный бредъ. Мои оба зятя олицетворенный контрастъ.

— Какъ, оба зятя? развѣ вашъ отецъ согласился на бракъ Лоры съ Филиппомъ? спросила Мэри.

— Если не согласился, то современемъ согласится и вернется домой, напѣвая:

   Быть тестемъ, право, очень лестно   Красавца, трехбунчужнаго паши.

Отцу не выдержать, если Гэй и Эмми начнутъ къ нему приставать съ просьбами, а Филиппъ пуститъ въ ходъ новый патентованный револьверъ, и увѣритъ отца, что онъ лишитъ себя жизни, въ случаѣ е. го отказа.

— Гдѣ Лора? съ улыбкой спросила Мэри.

— Я прогналъ ее гулять съ Шарлоттой, а васъ все ждалъ для совѣщанія, потому что мама находитъ, будто я ничего не понимаю по части любви.

— А я развѣ опытна по этой часга?

— Вы женскую натуру лучше меня знаете. Научите, чѣмъ бы мнѣ полечить Лору? я ее, бѣдняжку, видѣть не могу, она измучилась ухаживая за мной. Шарлоттѣ ужъ я самъ даю уроки вмѣсто нея, а Лору посылаю отдыхать къ себѣ въ комнату. Научите меня какъ съ ней обращаться?

— Пусть она продолжаетъ ходить за вами, — сказала Мэри.

— Это прекрасно! возразилъ Чарльзъ. — Сестры и то плясали по моей дудки до сихъ поръ, пора наконецъ мнѣ подумать и объ нихъ. Какъ вы полагаете, не показать ли ей письма отъ нашихъ, чтобы ее немного успокоить? Вѣдь мы до сегодняшняго дня, слова съ ней не сказали обо всемъ происшедшимъ.

— Конечно, — отвѣчала Мэри. — Покажите ей письма. Я думаю даже, что самый разговоръ вашъ съ нею очень ее утѣшитъ.