Наследник имения Редклиф. Том второй

— Нѣтъ, вы поступили по чувству долга, — возразилъ Гэй:- вы не виноваты, если всѣ обстоятельства были противъ меня. Теперь все кончено, не правда ли? Надѣюсь, что мы будемъ въ прежнихъ отношеніяхъ съ вами.

— Еще бы! Кончено! только дѣло въ томъ, что мы еще болѣе теперь тебя цѣнимъ, любезный мой. Давай руку! Всѣ наши непріятности забыты и мы сейчасъ отправимся домой, — говорилъ мистеръ Эдмонстонъ, внѣ себя отъ восторга.

У Гэя блеснули слезы на глазахъ.

— Дядя! сказалъ онъ, обращаясь къ Диксону: растолкуйте, пожалуйста, какимъ образомъ вы узнали, что присутствіе ваше необходимо для моего полнаго оправданія!

— Мистеръ Мэркгамъ открылъ мнѣ эту тайну, — отвѣчалъ артистъ. — Сэръ! прошу васъ, вѣрьте, я душевно страдалъ, узнавъ, что ваше великодушіе….

— Дѣло было вотъ какъ, — прервалъ его Мэркгамъ. — Я, по вашему приказанію, отправился въ С.-Мильдредъ къ миссъ Уэльвудъ. Начальницы школы я не засталъ дома и, въ ожиданіи ея, вступилъ въ разговоръ съ миссъ Дженъ. Та передала мнѣ, что маленькая ихъ воспитанница, дочь мистера Диксона, постоянно толкуетъ о добромъ сэръ Морвилѣ, кототорый помогъ ея отцу въ какомъ-то несчастіи. Я смекнулъ, что тутъ что-нибудь да кроется, отыскалъ сегодня утромъ мистера Диксона, и вотъ вамъ результатъ этого свиданѣя.

Долго длились ихъ объясненія. Старикъ Диксонъ началъ было уже впадать въ свой обычный театральный тонъ, такъ сильно не нравившійся Гэю. Но мистеръ Эдмонстонъ положилъ конецъ драматической сценѣ тѣмъ, что обнялъ Гэя и весело замѣтилъ старику артисту:

— Ну, довольно ораторствовать! Что прошло, того не воротишь, нечего потрясать воздухъ понапрасну. Мистеръ Диксонъ, вотъ вамъ газеты, позаймитесь-ка ими, пока мы подпишемъ отчеты по опекѣ. Вы отобѣдаете вмѣстѣ съ нами, не правда ли? и мы выпьемъ за здоровье вашего племянника, хотя день его рожденія уже и прошелъ.

Гэю очень понравилось радушіе опекуна и почтительное обращеніе Мэркгама съ его дядей. Самъ же Диксонъ, считавшій до сихъ поръ опекуна Гэя и всѣхъ его окружающихъ своими личными врагами, сконфузился отъ тэкой любезности и, заикаясь отъ восхищенія, началъ благодарить мистера Эдмонстона, но отъ обѣда отказался, ссылаясь на множество занятій, по случаю предстоящаго концерта, на который онъ усердно приглашалъ пожаловать. Гэй увлекся восторженными описаніями программы концерта и уже не прочь былъ немедленно отправиться послушать хорошихъ артистовъ, но опекунъ и Мэркгамъ отговорили его, опираясь на то, что имъ времени терять нельзя, а дѣла еще пропасть впереди. Гэй, впрочемъ, сейчасъ же охладѣлъ къ этому плану; для него добродушная, веселая физіономія мистера Эдмонстона и оригинальныя его восклицанія: «Э, что? Такъ что ли, Гэй?» напоминавшія милое прошлое, были дороже и пріятнѣе всѣхъ концертовъ въ свѣтѣ.

Онъ, однако, провелъ дядю Диксона до крыльца гостиницы, гдѣ пламенный артистъ, забывъ обо всемъ окружающемъ, только и толковалъ, что о музыкѣ и пѣніи; вмѣсто того, чтобы при прощаніи поблагодарить Гэя за оказанныя имъ благодѣянія, онъ прожужжалъ ему всѣ уши, расхваливая какого-то мѣстнаго тенора. Гэй задумчиво вернулся назадъ; впечатлѣнія этого утра были дотого сильны, что голова его была въ туманѣ; онъ не вѣрилъ своему счастію.

Опекунъ встрѣтилъ его у дверей нумера съ новыми изліяніями нѣжности.

— А-а! вернулся-таки! закричалъ онъ весело:- а я было думалъ, что онъ утащитъ тебя въ концертъ. Впрочемъ, тебѣ не до него. А не то, Гэй, не остаться ли намъ еще на денекъ въ Лондонѣ, если хочешь? Э? какъ ты думаешь?

И мистеръ Эдмонстонъ засмѣялся, потрепалъ Гэя по плечу и значительно переглянулся съ Мэркгамомъ,

— Старикъ-то болѣе джентльмэнъ, чѣмъ я думалъ, — продолжалъ онъ, намекая на Диксона. — Добрый малый, какъ видно. Онъ не на шутку струсилъ, когда узналъ, что ты попалъ въ бѣду.

— Ахъ! у него преблагородная натура, — замѣтилъ Гэй:

— Ну, благородной-то ее назвать нельзя, — проворчалъ про себя Мэркгамъ. — Онъ совсѣмъ опустился съ тѣхъ поръ, какъ я его видѣлъ у вашего отца. Хорошо еще, что у него хватило на столько честности, чтобы васъ не развратить, и за то спасибо!

— Онъ чрезвычайно чувствителенъ, — сказалъ Гэй. — это его слабая струна. Однако, Мэркгамъ, — продолжалъ онъ, быстро перемѣняя разговоръ:- что это вамъ такое Маріанна разсказывала, я не совсѣмъ хорошо понялъ.

— Ко мнѣ прежде не сама малютка вышла, а меньшая сестра миссъ Уэльвудъ, — отвѣчалъ Мэркгамъ. — Я отъ нея только узналъ, что вы были очень внимательны къ семейству вашего дяди; Маріанна же сама разсказывала въ школѣ дѣтямъ, какъ вы разъ утромъ пришли къ нимъ съ своей собакой и застали мать ея въ слезахъ; какъ отецъ ея дома не ночевалъ; какъ его хотѣли вести въ тюрьму, а вы пришли и спасли его. Мнѣ всѣ это и передали.

— Да, это было такъ, — сказалъ Гэй.