Наследник императора

Легат Целий в самом деле отдыхал – в одной нижней тунике возлежал на ложе, а цирюльник завивал ему волосы горячими щипцами – жаровня распространяла запах паленого волоса на всю палатку. Луций Целий Мурена был годами несколько старше Адриана, но видом пожиже – и роста явно меньшего, и в плечах поу́же, правда, в области талии куда полнее.

– Будь здрав, легат! – воскликнул Адриан.

Приск вскинул руку в приветствии, а Зенон поклонился.

– А, гречонок, – улыбнулся Целий. – Рад видеть тебя на обеде. Сегодня подадут фаршированное вымя свиньи да окорок. В этих горах устроить приличный стол – целое искусство. Такие проблемы со всем! Единственное, чего в достатке, – так это дикого чеснока и сельдерея. А вот персики… Ты не знаешь, кто может достать у нас персики?

– Целий, уступи мне две террасы для моего претория и моих фабров, – Адриан не счел нужным поддерживать обсуждение гастрономических изысков.

– С чего это вдруг? – изумленно поднял бровки Целий. – Сам Лициний Сура распределял, где встать легионам.

– Все равно ты осаждаешь Костешти да Блидару – так что тебе, чем ближе к ним стоять, тем удобнее, а меня Траян бросил на Сармизегетузу.

– Бросил на Сармизегетузу! – радостно воскликнул Андимей, просочившийся в палатку легата вслед за гостями. – Спасибо, Адриан! Спасибо, огромное спасибо! О, это недостающая фраза в моей элегии. – И он тут же раскрыл таблички и принялся выковыривать на воске стилем удачную фразу.

– Что это за паразит[88]? – спросил Адриан.

– Философ! – вздохнул Целий.

Похоже, он и сам был уже не рад, что приблизил к себе говоруна, но выгнать жаль, к тому же хотелось блеснуть на грядущем обеде.

– Мои фабры помогут тебе расширить новую террасу, – попытался зайти с другого фланга Адриан. – Я потерял несколько дней, штурмуя Пятра Рошие…

– Ну и как тебе Красная скала? – захихикал Андимей. – Зубы-то не переломала?!

– Приск… – процедил Адриан сквозь зубы.

Центурион ухватил грека за шкирку и попросту выкинул из палатки.

– Не люблю, когда перебивают, – сказал Адриан.

– Ты так не получишь ничего! – нахмурился Целий. – Андимей – забавный проходимец.

– Получу. У меня есть чертежи и Блидару, и Костешти, сделанные после их разрушения.

– Ну и что? Для какой надобности мне чертежи руин? Пергамент – не губка, чтобы задницу подтирать! – Мурена расхохотался над собственной шуткой.

Цирюльник, перегревший нечаянно щипцы, отнял их от головы вместе с прилипшей к металлу закрученной прядью, а на виске у Целия остались коротенькие обгрызенные рожки из волос. Цирюльник спешно отступил и принялся стряхивать несчастные волосы под столик, на котором были разложены ножницы, зеркальца, гребешки да утиральные полотенца. Но волосы не стряхивались. Тогда цирюльник сунул щипцы в жаровню, волосы вспыхнули.

– Чем это так воняет? – спросил Целий.

– Я состриженные волосы жгу, – соврал тот, умоляюще глядя на Адриана.

Легат Первого легиона Минервы подавил усмешку, глянул искоса на Приска. Тот стоял с каменным лицом и созерцал угол палатки.

– Фундаменты все сохранились, Целий, – принялся объяснять, как ребенку, Адриан. – Крепости вновь стали прежними. Так было с Пятре Рошие, так и твоих каменных близнецов наверняка возродили на прежних фундаментах. Ты сразу же поймешь, где ныне у них слабые места.

«Или не поймешь», – добавил про себя Приск.

– А, ну если так… – Целий заколебался.

– И я достану тебе персики, – пообещал Адриан.

– Что же ты молчал! – воскликнул Мурена. – Итак, сговорились – две крайние террасы твои. Но сегодня ты у меня обедаешь. И прежде непременно пришли персики!

– Буду рад! – ответил Адриан.

«Какое счастье, что я – всего лишь центурион, а не военный трибун. Иначе бы меня точно позвали к столу», – подумал Приск.

* * *

Отряд верховых двигался к Сармизегетузе. Четверо разведчиков во главе с Приском и им в помощь – четверо кавалеристов-галлов.

– Центурион! – обратился к Приску один из галлов. – Не узнаешь меня?

– Ингиторий?

– Он самый! – Молодой ауксиларий так обрадовался, что его узнали, как будто получил досрочно римское гражданство.

– Рад, что тебя не убили в той мясорубке зимой, – сказал центурион.

– Я ускакал с донесением в Томы. Да и наши почти все уцелели – успели отойти в лагерь в Новах. Буквально накануне.

Приск понимающе кивнул. Правильно сделал командир бурга – не стал дожидаться пришествия даков, чуть заметил движение на другом берегу – отвел людей в лагерь. Успел. Своих ауксилариев спас. А уж потом никто не стал выяснять – был приказ оставить бург или нет – радовались, что хоть лагеря в Новах и в Эске отстояли, когда катафрактарии-роксоланы железной волной прокатились по Нижней Мезии.

– В Новах нам тоже здорово досталось, – добавил Ингиторий. – Даки чуть-чуть лагерь не взяли. Убитых было – ужас. Всю канабу сожгли.

– В Пятом Македонском в ту зиму творилось то же самое. Нас штурмовали бастарны.

– Будь осторожен, центурион! Вчера отряд конных разведчиков из Седьмого Клавдиевого легиона угодил в ловушку.