Наследник престола

На ее груди лежал красненький морщинистый комочек. Лена почувствовала, что именно в этот момент должно что-то произойти. Ну? Именно сейчас ее должно охватить неимоверное чувство любви, которое наполнит ее жизнь и вновь расставит все по своим местам, ведь, как говорили, все меняется именно в тот момент, когда мама впервые прижимает к себе своего ребенка. Однако морщинистый красненький младенец, лежавший на груди у Лены, не вызывал никаких эмоций – ни радости, ни печали.

Сначала она почувствовала усталость – после двадцати четырех часов невыносимой боли, ей хотелось только спать. Можно ли было в столь важный момент попросить всех оставить ее?

Сколько еще он будет лежать у нее на груди?

Но вот мама подошла к ней.

Осторожно подняв маленький сверток с груди девушки, она прижала его к себе и немножко покачала, после чего аккуратно уложила ребенка в кроватку, стоявшую рядом с кроватью. Лена перевела взгляд в сторону малыша и его 43-летней бабушки – лицо последней кардинально изменилось, будто это была и не она. Заплаканные глаза стали крупнее, расстояние между ними увеличилось, губы дрожали, в ней сейчас было что-то такое, чего Лена никогда не видела раньше – что-то очень мирное и спокойное.

Все это было так естественно и правильно – как будто так и должно быть.

Она знала, что родители всегда хотели еще одного ребенка, но, несмотря на то что Лена была у них единственной, они никогда не жаловались. Напротив, каждый раз, когда они укладывали ее спать, укрывая розовым одеялком с изображением персонажей My Little Pony, шептали ей:

«Спокойной ночи, наша единственная и самая любимая доченька»

.

Под тонким больничным одеялом живот Лены стал стягиваться обратно – началось сокращение матки. Боль была невыносима. Мама стояла, повернувшись к ней спиной, и осторожно гладила младенца по головке с влажными волосиками. Лена была готова расплакаться – как же ей хотелось оказаться на месте ребенка, в маленькой колыбельке под мягким одеялком, чтобы мама приласкала ее, успокоила и убаюкала. Лена притянула холодную простыню поближе к лицу и медленно повернулась на бок – все ее тело пронзала неописуемая боль. Лежа спиной к маме и младенцу, девушка всеми силами пыталась не выдать хлынувших из глаз слез.

Самый счастливый момент в жизни.

Лена плакала все сильнее, прижав язык к небу, и, несмотря на ужасные боли в животе, сделала глубокий вдох, после чего спокойно выдохнула. Плакала девушка совершенно беззвучно, этому она как раз научилась за последние девять месяцев.

Жизнь была кончена – теперь оставалось только ждать. Сколько там еще, лет шестьдесят?

Но вот кто-то подошел к ней и осторожно прилег сзади. Холодная, шероховатая мамина рука погладила Лену по голове, убирая назад мокрые от пота волосы. Размеренное дыхание прекратилось – начались всхлипы. И тут все мигом выплеснулось наружу: в голове пронеслись мысли о том, что она потеряла, о том, чему уже никогда не суждено сбыться – вся утраченная навсегда счастливая жизнь, о которой она так мечтала. Подушка Лены уже насквозь промокла от слез, но мамина рука все еще продолжала гладить дочь по голове.

«Спи спокойно, спи, сколько захочешь, наша единственная и самая любимая доченька», – прошептал голос за ее спиной. Мама продолжала повторять волшебные слова, словно мантру, пока Лена в конце концов не закрыла глаза и не забылась сном.

На кухне дома номер 75 по Гревлингвейен Лена взяла банан и глубокую зеленую пластиковую тарелку, после чего начала разминать фрукт вилкой. Затем она осторожно зачерпнула чуть-чуть получившегося пюре, подняла узенькую длинную ложечку в воздух и, широко раскрыв рот, поднесла ее к Теодору, который в восторге так же широко раскрыл ротик, повторяя за ней. Глаза малыша, с удовольствием чавкающего сладким фруктовым пюре, засияли, и тут Лена сама стала повторять за своим ребенком, с трудом сопротивляясь желанию наброситься на него и обнять изо всех сил.

– А, вот вы где. Вкусно пахнет. Ты сделала кофе? Вы давно встали? Мы же договаривались, что по будням ты можешь поспать.

Отец стоял в дверях кухни: волосы его были взъерошены, и на нем красовался его изношенный спортивный костюм, который он использовал как пижаму с незапамятных времен. Сзади него, тем временем, показалась еще одна сонная фигура.

– Как же вкусно пахнет! А? Наш Теодорчик уже проснулся? – зевнув, улыбнулась мама.

– Доброе утро, – сказала Лена, после чего поднялась со стула и уже окончательно опустошила бутылку яблочного сока. – Тео проснулся часов в шесть, ну и вам точно надо было подольше поспать. Ну и кофе замечательно пахнет, хотя на вкус просто ужас.

Родители посмотрели друг на друга, после чего папа, улыбаясь, подошел к шкафу и взял оттуда две чашки, а мама, присев за стол, потянулась за тарелкой и зачерпнула ложкой порцию бананового пюре.

– Ну что, может быть, съездим куда-нибудь на выходные? Все вчетвером, – предложил папа.