Наследник самозванца

— Да отстань ты, — я даже топнул ногой, — мне поесть надо, помыться, одежду постирать и вещи сложить. Ещё раз вякнеш — нахрен утоплю твою кружку на середине реки. Будешь рыбам мозги выклёвывать.

Призрак ничего не ответил и исчез, а я, наконец-то, занялся своим новым телом. Пятнадцати минутная разминка принесла понимание, что всё не так уж и плохо. Координация движений была на высоте, силой я не блистал, но это как раз дело поправимое, а гибкость порадовала — я почти что сел на шпагат. Хотя, может это на меня так вчерашнее зелье подействовало?

После разминки я скинул одежду и забрался в реку. Была неподалёку неглубокая заводь с тихим течением. Там я и выстирал, как смог, штаны и рубаху, а затем вымылся и сам. Оттирать грязь пришлось речным песком, а волосы вообще пришлось коротко обрезать, так как отмыть эти грязные патлы не было никакой возможности, но уже через час я чувствовал себя гораздо чище и лучше.

Досыта наевшись, я надел ещё не до конца высохшую одежду, приладил спереди свою старую котомку с ещё спящим котёнком, закинул за спину рюкзак со шкурами и направился в сторону деревни. По крайней мере, в ту сторону где она могла быть. Горм заикнулся, что перед тем, как его схватили дружинники барона, он хотел остановится на ночлег в селении, расположенном ниже по течению реки.

Глава 4. Старый трухлявый пень

Путь до деревни я преодолел всего за два часа быстрого бега. Помня слова пирата о том, что в первый месяц после приёма зелья нужно нагружать себя сверх меры, я не останавливался ни на секунду. Удивительно, но хотя мои лёгкие горели огнём, а мышцы ног налились тяжестью, как только я собирался остановиться передохнуть, мне становилось немного легче. Как будто организм преодолевал какой-то барьер и открывалось второе, затем третье, а позже и десятое дыхание. Результат этих нагрузок проявлялся предельно просто — диким голодом.

За все два часа призрак ни разу не появился. Я даже не задумывался насколько я к нему привык за прошедшие два дня. Стало даже немного скучно без его комментариев, но я не спешил звать пирата. Во первых, пока я его не напою, он от меня не отстанет со своим вечным вопросом: "Когда мы уже выпьем?", а во вторых, деревня была уже близко и появляться в ней в компании призрака было верхом глупости. Сомневаюсь я в толерантности местных жителей.

Кстати, а вот и они. Я вышел из леса и наткнулся на клубок из трёх мальчишек. Я даже не сразу понял, что происходит. А оказалось, что два парня побольше колотят одного парня поменьше. Причём мелкий, несмотря на тотальный проигрыш в весе и количестве, умудряется уворачиваться от града ударов.

— Эй, а ну хватит, — гаркнул я и двое хулиганов мгновенно бросили свою жертву, и бросились наутёк.

— Живой? — спросил я оставшегося пацанёнка, который смотрел на меня настороженно, готовый сорваться вслед за своими обидчиками, — чего это они к тебе пристали?

— Да кто их знает? — как-то очень уж равнодушно ответил он.

— Вот так просто взяли и напали?

— Да нет, померещилось им, что я их рыбу стащил, вот и решили меня наказать.

— А ты рыбу не трогал?

— Да нет, конечно, что мне своей рыбы мало?

— Ну хорошо, я тебе помог, теперь помоги мне ты.

— Ещё чего, я тебя не просил мне помогать. Ещё пару минут и я бы им сам бока намял. Так что задаром не помогу.

— И что же ты хочешь?

— Пожрать! Одной рыбой не наешься, тем более, если она такая мелкая, как у этих безруких идиотов.

— Ну хорошо, — я сделал вид, что не заметил его оговорки и достал из рюкзака последний кусок жареного зайца, — это сойдёт?

Вместо ответа пацан схватил кусок и запихал его в рот целиком.

— Что ж ты его целиком запихал. А если подавишься?

— Не подавлуусь, — пробормотал он с набитым ртом, — зато не отбероот никто.

— Значит слушай, мне нужно: бутылей пять молока, пару бутылей вина или эля, и еды на неделю. Хлеба, мяса, сыра и яиц. Где это всё достать и сколько будет стоит?

— А ты мне дашь ещё поесть, ну, когда еды наменяешь?

— Дам, — согласился я без раздумий. Несмотря на волчий аппетит, размерами мальчишка не вышел, так что не объест меня.

— Достать это можно у старосты, да вот денег он не возьмёт. Негде их тут тратить. Чем ещё богат?

— Может он шкуру волчью возьмёт?

— Та не, что он с ней делать будет? Шкуры вычинять у нас только Аким умеет, но он уже давно ничего полезного не делал. Никак не напьётся. А невыделанная шкура никому не нужна — пропадёт, — мальчишка окинул меня взглядом и горестно вздохнул, — можно на кинжал выменять, да ты ж не идиот такое сокровище за кучку еды отдавать.

— Могу такой предложить, — я достал из рюкзака самый старый и ржавый нож из найденных в подземелье, — что нам за него предложат?

— За такой нож можно троих мужиков неделю кормить, — повеселел паренёк, — ты тут надолго?

— На недельку задержусь, — ответил я.

— Тогда проси в день по пять бутылок молока, по три бутылки эля, по буханке хлеба и головке сыра, и про мясо не забудь. Свинью, не меньше.

— А не много это за один нож?