Наследник самозванца

– Да возьми вон пороху насыпь, – призрак указал на кожаный мешок с черным порошком, – маслом все вокруг полей и подожги. Тут не то что скупщика, дома не останется. Никто тебя не найдет.

– А когда я покажу такое богатство, никто не захочет меня ограбить?

– Да долбанешь его своим током, и всего делов.

– Нет, деньгами мы бросаться не будем, в кузне приберемся и поживем там. Есть у меня планы и на кузню, и на кузнеца.

– Опять без добычи останешься, – обиделся на меня призрак. – Ее надо тратить как можно быстрее, а то не успеешь. Ну тебя!

Он исчез.

Ничего, налью вина в кружку, появится. Главное сейчас – прибраться в кузне и разобраться с гильдией. Чувствую, что жизни мне не будет, пока я с ними конфликт не улажу.

– Девушки, белые и черные, желтые и красные, худые и пышные, невинные и опытные…

– Лучшие бойцы…

– Мастера, лучшие мастера королевства…

Крики зазывал невольничьего рынка оглушали. Но я не обращал внимания на посулы баснословно низких цен, красочные описания товаров и иные штучки местных бизнесменов. Придя сюда, я не спешил совершать покупки, а присматривался и приценивался.

С той памятной ночи, когда мне удалось разобраться с шайкой Клыка и скупщиком краденого, прошло две недели. Мне тогда повезло. Возвращаясь в кузню, я натолкнулся на повозку с пьяным извозчиком. Бедолага принял настолько много, что спал беспробудным сном, и я смог незаметно воспользоваться его повозкой. Я погрузил в нее трупы грабителей и отвез в дом скупщика. После этого согласно совету пирата залил все вокруг маслом, которое прихватил из кузни, установил по центру комнаты мешок с порохом и поджег дом. Рвануло так, что на месте дома образовался небольшой котлован.

Конечно, мои действия не остались не замеченными соглядатаями гильдии, но все указывало на Молчуна, так как именно в его плаще я был той ночью. А утром Молчун пошел к Безногому – нищему, сидящему на рыночной площади, и подал милостыню. Небольшое пожертвование в десять золотых – десятая часть от ста золотых. Именно во столько я оценил свою ночную добычу. А потом еще одно пожертвование в пять золотых, в качестве оплаты возможного штрафа со стороны гильдии. И после этого Молчун исчез. Возможно, в гильдии и догадывались о моей причастности к грабежу и пожару, но никто со мной не связывался и посланий не передавал. Скорее всего, штраф и налог были восприняты благосклонно.

Так что через неделю я успокоился и начал строить планы на будущее. К этому моменту кузнец пришел в себя и заметно поправился. Ежедневные, точнее, еженощные вливания жизненной силы через заклинание малого исцеления немало этому способствовали. Лечил я по ночам, когда кузнец засыпал, исключительно в целях конспирации. Кстати, это в немалой степени помогало и мне самому. За день ускоренная регенерация магической энергии настолько переполняла мои энергетические центры, что вызывала почти что физическую боль. И, хотя с каждым днем мои резервуары росли в размерах, мне все еще было трудно обойтись без сброса маны, накопленной за день. И заклинание малого исцеления подходило для этого как нельзя лучше.

С кузнецом у нас завязалось нечто вроде дружбы. Человеком он был хоть и нелюдимым, но неплохим. И ко мне испытывал огромную благодарность за то, что я вытащил его с того света, ухаживая все эти дни, да еще и помог вернуть меч, продав который он смог рассчитаться с долгом.

Так как кузнец потерял руку, кузня простаивала, и мы вдвоем решили купить рабов – мастеров. Не то чтобы я одобрял рабство. Откровенно говоря, я к нему относился очень плохо, считая не только унизительным для человека, но еще и чрезвычайно малопродуктивным. Но навязывать свои ценности целой планете было бы с моей стороны глупо, поэтому я и решил выкупить дельного мастера, назначить ему определенную заработную плату и дать вольную, как только он отработает свою стоимость.

На молчаливого юношу мало кто обращал внимание. Я был одет достаточно хорошо, чтобы не вызывать подозрений, и достаточно плохо, чтобы не вызывать желания мне что-то впарить или, наоборот, что-то у меня украсть. Рысенок остался в кузне и не привлекал ко мне любопытных взглядов. И это позволяло без помех наблюдать процесс торгов от самого начала до заключения сделки. Вот уже несколько дней я только и делаю, что брожу по рынку, наблюдаю, примечаю, запоминаю цены.

Я остановился передохнуть около палатки торговца ремесленниками и столкнулся взглядом с невысоким крепышом. Было в нем что-то неправильное, а точнее, очень непропорциональное – слишком широкоплечим он был для своего роста. Взгляд коротышки был затравленным, он почти что скатился в пучину отчаяния, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не расплакаться. Очень нетипично для взрослого парня, каким он казался.

– Посмотрите, какой прекрасный экземпляр, – обратился худой как щепка зазывала к важному толстяку, остановившемуся напротив его палатки.