Наследники Эдема

Мы шли молча. Дорожка из утрамбованного снега серпантином вилась между холмов, изредка поднималась по склонам, или ныряла в засаженные молодыми деревцами низины. Пару раз проходили мимо домов-аквариумов, за стеклами которых текла своя жизнь. А затем снова холмы и деревья, покрытые рыжим одеялом. И так до бесконечности.

– Далеко еще? – я остановился, чтобы перевести дух. – Не проще ли было взять челнок?

– Ходьба полезнее, – голос девушки был ровный, без намека на отдышку. – Жилая территория не такая уж большая. Не имеет смысла тратить энергию для полетов на короткие расстояния. Потерпи, немного осталось.

Я про себя усмехнулся. С их бессмертием, с их понятием о времени, действительно можно никуда не торопиться.

Мы протопали еще километра три, прежде чем вышли к расположенному в низине зеркалу. Несколько таких остекленевших, идеально круглых озер я наблюдал через окно челнока. Тогда оно казалось залито водой.

Сейчас я уже понял, что творение это явно не природного происхождения. Большой, метров пятьсот в диаметре, идеально ровный диск был окружен по периметру бордюром в человеческий рост. А вот что происходило на этой гигантской сковороде, меня просто шокировало.

– Это и есть самбоно, – гордо произнесла Гэйли, показывая рукой на гениальное изобретение. – Правда захватывает?

– А по-моему, это пиздец, – не сдержался я. Что поделать, если одно короткое слово вмещало в себя всю гамму испытываемых мною чувств. Хорошо, что никто вокруг не знал русский, и уж тем более, его темную сторону.

Наблюдая с пригорка за местной зимней забавой, сразу вспомнил броуновское движение молекул. Только здесь были разноцветные веретенообразные коконы, которые с чудовищной скоростью носились по «сковороде», сталкивались друг с другом, отлетали к бортам, и затем вновь вливались в общую хаотичную массу. Если внутри коконов сидели люди, то оставалось только гадать, как они выдерживают такие перегрузки.

Неожиданно появился Сат. Он схватил меня за руку, и стал тянуть в сторону аттракциона.

– Кан би самбоно, – твердил мальчишка. – Самбоно тан гроу.

– Ему не терпится, – улыбнулась Гэйли. – Ну, пошли?

Я остался на месте.

– Чего ты уперся, Фёст? Тебе понравится.

– Мама тоже так говорила, когда в детстве влила в меня целую ложку касторки, – заметил я. – После того случая я с опаской отношусь к подобным заявлениям.

– Не будь занудой, – девушка нахмурила брови. А Сат начал тянуть с удвоенной силой. Сразу вспомнилось, как он меня волоком утаскивал от дикарей. Что ж, мальчишка мог и повторить свой подвиг.

И я сдался. Мы спустились вниз, к стоящим вокруг «сковороды» пестрым беседкам с плоскими крышами, внутри которых были накрыты столы, а вокруг столов расставлены удобные мягкие кресла. Вот только многие из беседок пустовали. И не потому, что народу гуляло мало. Просто настоящих людей я смог бы пересчитать по пальцам обеих рук. Людей, имеющих свои биологические тела. Остальные же являлись толпой металлических монстров всех форм и расцветок.

– Это невероятно, – прошептал я, глядя, как резвились в снегу два яйца на тонких суставчатых ногах. – Что же осталось от людей, Гэйли? Или самбоно больше притягивает металлический народ?

– Им нельзя туда, – покачала головой девушка. – Сохранивших тела действительно очень мало. И не только в Лапире. Все остальное ты видишь сам.

Постепенно вокруг нашей немногочисленной компании начали собираться любопытные. Видимо, новость о человеке с Терры уже распространилась. И такое пристальное внимание к своей персоне я воспринимал как агрессию. Сжав кулаки, шел за Сатом. Постоянно оглядывался на возникающие в металлическом месиве вокруг одинокие человеческие лица. Неужели им приятно так издеваться надо мной? Я ведь не живой экспонат. А если учитывать мой образ жизни «крота»…

И тут весь мир погрузился во тьму. Мгновенно, без каких либо прелюдий. Словно кто-то нажал кнопку, выключив солнце. В уме я понимал, что такого быть просто не может по законам физики. Даже если какой-нибудь гигантский объект закроет планету своей тенью, происходить это явление будет все равно постепенно. А вот если я сам потерял зрение…

Но глаза немного привыкли, и со стороны аттракциона стали видны вспышки электрических разрядов. Слабые, словно мечущиеся в панике полудохлые светлячки. При таком свете и рук собственных не разглядишь. Потом я услышал встревоженные крики. Они доносились словно сквозь толстый слой ваты, и от этого тьма вокруг казалась вязкой.

Кто-то включил фонарь. Луч света узкой полоской разрезал черноту, выхватывая силуэты замерших в предчувствии беды людей. Затем вспыхнул еще один встроенный в железное тело фонарь, потом еще. И тьма постепенно отступила, отдав свету крохотный участок пространства.

– Что происходит? – я нащупал руку стоявшей рядом Гэйли, сжал ее ладонь.

– Мне тоже хотелось бы знать, – голос ее слегка дрожал. – Ничего подобного раньше не случалось.