Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

— Лорен. Я была бы уже вдовой, если бы не ты.

— Не люблю, когда ты благодаришь меня, — вздохнул тот. — Мы одна семья, Акме. Мы должны помогать друг другу.

Акме обняла его и сказала:

— Пока ты будешь с моим мужем там, за горами, я сделаю все, чтобы защитить твою жену и дочь.

— Я знаю, — кивнул тот, устало потирая глаза, под которыми залегли синяки. — А теперь иди к Гаральду. Ты нужна ему больше всего. Будь с ним каждую минуту, пока только можешь.

Лорен не смог затянуть рану Гаральда полностью, но очистил её от яда. Акме сама помыла своего герцога, шепча ему нежные слова, стараясь оправиться от страха. Она окружила его лаской, заботой и всей своей неиссякаемой любовью. После уложила его спать и шептала ему о любви своей и обещала, что будет сильной. Она целовала его лицо, с трудом сдерживая слезы и бесконечной нежности.

— Эта тень без труда перевоплотилась в человека, — прошептал герцог. — И она ждала тебя. Если бы с тобой остался Лорен…

— Мы не смеем просить Лорена остаться, — решительно ответила Акме. — Он должен поехать. А я останусь. Я — единственный Рианор. Я не могу всё бросить.

— Мне безразличен Архей, когда дело касается моей семьи.

— Я обещала Лорену защищать его семью. Он только что спас тебя. Равноценный обмен.

— Любимая, даже Атия меркнет, когда ты в опасности…

— Атия — твой четвертый ребенок. Ты вложил в неё столько сил, и атийцы любят тебя. Только я в твоё отсутствие могу встать во главе герцогства, ибо я супруга их возлюбленного герцога. Я всегда была хранительницей Атии.

— Акме, — выдохнул Гаральд, прижав к себе свою герцогиню, прижав к лицу её губы. — Если с тобой что-то случится…

— Не думай об этом, прошу тебя! — Акме перехватывала дыхание его горячими поцелуями. — И спи. Я буду хранить твой сон.

Акме накрыла раненого мужа одеялом, и он, обласканный её мягкими поцелуями, вскоре заснул. Герцогиня не спала всю ночь и всё утро. Она то плакала за его отъезд, за дочерей, то улыбалась сквозь слёзы, шепча ему слова любви, которые он не слышал, молясь за него, молясь за Ишмерай, Атанаис и Акила.

Гаральд проснулся незадолго до полудня и, увидев чёрные глаза жены, обнял её, прижал к себе и тихо пробормотал:

— Ты что-то шептала мне. Я не понимал, что, но от твоих слов мне становилось легче. Мне снилось, что все мы вновь приехали в Эридан. Наши девочки, Гаспар, Лорен с Плио, здоровым Акилом и Адиль. Война закончилось, Иркалла потерпела поражение. Атанаис с кем-то обручена, счастлива и даже Марк сидит рядом с Ишмерай и держит её за руку. Только тебя не было.

— Я была там, — прошептала Акме. — Просто ты не видел.

— Я привезу обратно девочек, Акила, Сагрию. Всех.

— Я верю тебе. Как же я верю тебе, мой родной!

О нападении на герцога так и не узнал никто посторонний. Во дворце его встретили как ни в чем не бывало. Даже бледности почти не осталось. Акме неотступно вышагивала рядом с ним гордой львицей, внимательно следя за реакцией окружающих, поглядывая на мужа с опаской — больно ли ему, оправился ли он?

Гаральд собирался взять с собой своих самых верных атийцев, которые добровольно согласились сопровождать его. Их было всего двадцать, но когда Акме запротестовала, он шепотом сообщил, что на левом берегу Ардана его будут ждать еще полсотни атийцев, около сотни карнеоласцев и столько же нодримцев, выделенных для Лорена королем Его Величеством Густаво.

— Карнеоласы, нодримцы, атийцы сражались бок о бок всю историю, — тихо заметил король Карнеоласа в кабинете герцога Атии.

После разговора с Наилем о трех путях в Авалар Акме посоветовала мужу не плыть Морем, и он, посоветовавшись с обоими королями и Лореном, решил, что путь их пройдет через форт Шамалла.

— А если Морем? — осведомился Лорен.

— Морю я доверяю еще меньше, нежели горам, — ответил Гаральд.

— Верно, — кивнул Руфин Кицвилан, собравшийся ехать за дочерью Сагрией с герцогом и целителем. — Я Морю не доверяю. К тому же, если мы поплывем Морем, существует риск столкнуться с шамширцами из Зараколахона, которые кочуют со всей своею могучей армией. Поговаривают, у них появились союзники в Заземелье, и они вовсю осваивают мореплавание.

— Весьма ценный союзник, — оценил Лорен.

— Ценный? — воскликнул Гаральд. — Даже если Шамшир завоюет весь Зараколахон и пойдет войной на Акидию, с ним не стоит связываться. Ценный, но опасный и крайне свирепый.

— Отчего же? — задумался Арнил. — С такими следует дружить, но не воевать.

— Сначала укроти Шамщир, владыка! — с усмешкой воскликнул Лорен. — Потом будем говорить о союзе.

— Жаль, что с нами нет какого-нибудь фавна, — задумчиво проговорил Кицвилан. — Полагаю, отряд приняли только из-за того, что среди них был фавн.

— Хватит с нас фавнов! — фыркнул герцог. — Провидица, Цесперий, эта загадочная царица Атаргата, которая нам нужна и которую увезли из Авалара… Обойдёмся без фавнов. Живее будем…

Герцог заявил во всеуслышание, что в путь они отправятся только через пять дней, ибо ему следовало отвезти герцогиню в Атию и объявить своим министрам, что Акме Алистер отныне единственный хранитель Атии.