Наследница

— Как скажешь, моя королева!

Ерика отошла к очагу, где горел огонь. Дым уходил в естественное отверстие в своде пещеры. Начерпала из котелка, какого-то варева в глиняную чашку, которую, удерживая в своих ладонях, принесла принцу, присела рядом на ложе, где он лежал, и протянула ему. Фредерик хотел взять чашку и накрыл ее ладони своими. Они оба замерли, глядя друг на друга. И мне показалось, что между ними пробежала искра. Фредерик и Ёрика продолжали неподвижно смотреть друг на друга.

— Слав, — шепотом сказал мне на ухо эльф, — мне показалось или ты тоже видел?

— Искру? — Уточнил я тоже шепотом. Араторн кивнул. Потом прошептал:

— Пошли отсюда. Они сейчас долго будут друг другу это варево передавать. — Вышли втроем с Араторном и Бертраном из пещеры. Отошли и присели около ручья.

— Неужели наш Федя наконец-то нашел ту, кто станет его половинкой? — проговорил Араторн.

— Время покажет, брат. Одно только могу сказать. Этой он задрать подол с ходу не сможет! — Ответил я, и мы все втроем засмеялись.

На следующий день Фредерик на самом деле встал. Чувствовал себя пока слабовато. Но мог ходить. Рука его еще была в лубке, но Ёрика была уверена, что через пару дней, лубок можно снять.

— Будем ждать, пока рука до конца не срастется или пойдем? — спросил я принца.

— Пойдем. Пока я тут буду отлеживаться, там будут умирать аквитанцы!

— Два дня ничего не решат, Федя!

— А может, решат, Святослав? Именно эти два дня!

— Хорошо, брат. Тогда будем собираться.

К принцу подошла Ёрика.

— Тебе лучше еще полежать. Хотя бы один день.

— Будь моя воля, Ёрика, я бы просто приехал и всю жизнь пролежал бы у тебя на этом ложе. Главное, что бы ты меня лечила. Я даже готов сам себе руки и ноги ломать.

— Зачем же ломать? Ты думаешь, мне тут нужен болезный и неспособный ни на что мужчина?

— Тогда не ломать и не болеть, а просто видеть тебя каждый день. Это будет для меня самая лучшая награда.

— Уверен, принц?

— Уверен, как никогда. Вот только сначала мне нужно мою страну очистить от той погани, которая пришла с Диких земель. И если я останусь жив, то у тебя найдется кусок твоего ложа, где мог бы приклонить голову несчастный принц?

— Прямо уж так и несчастный?

— Конечно. Так как ты украла мое сердце. И я говорю серьезно. Я никогда и никому не говорил таких слов.

— Даже своим многочисленным подружкам?

— Даже им.

— Посмотрим! Тем более время будет проверить, искренне ли ты говорил или нет!

— Что ты хочешь сказать? — Фредерик смотрел удивленно на девушку.

— Я пойду с вами. Должен же кто-то присмотреть за тобой. Вдруг опять упадешь, пальчик сломаешь? Да и защитить тебя болезного в случае чего, от разных злых и нехороших мужчин, которые захотят тебя обидеть.

— Это правда, Ёрика?

— Правда. Ты против?

— Нет. Я за. Да, за мной еще нужно очень хорошо присматривать. А у тебя это получается просто отлично.

Мы втроем с Араторном и Бертраном засмеялись. Фредерик и Ёрика глядя друг на друга, тоже улыбались.

Неожиданно троллиха, оглядев нас всех, сказала:

— Я хочу, кое-что вам всем показать. — Ушла в пещеру. Через некоторое время вернулась, неся в руках что-то, завернутое в шкуры. Положила на землю и развернула. Мы все вчетвером застыли. На шкуре лежал меч. И я точно знаю, что видел этот меч раньше. В замке Гэрриет! У Богини Зари. «Спата»?! Этого не может быть. Та же хищная и агрессивная форма клинка. Такая рукоять.

— Я видел такой меч. — Проговорил Араторн. — Мы все его видели на гравюрах. Где он в руках Богини Зари. Это «Спата»!

Ёрика молчала, глядя на меч. Я тоже сначала решил, что это «Спата», но чем больше вглядывался в него, тем больше моя уверенность колебалась.

Нет, это не «Спата». Они похожи как близнецы, но отличия есть. Вспоминая «Спату» в руках Эллии, как старшей, так и младшей, я понял, что клинок лежащего перед нами меча хоть и похож на клинок легендарной «Спаты», но чуть больше. Примерно на ладонь. И в рукояти «Спаты» был рубин. А у этого какой-то черный кристалл. И сама рукоять немного больше.

— Что за кристалл? — Спросил я, не отрывая взгляда.

— Черный алмаз! — Ответили одновременно Араторн и Ёрика.

— Это не «Спата». Я видел «Спату» воочию. Они очень похожи, как близнецы. Но все же это не «Спата». Что это за меч, Ёрика?

— Это «Пламень»! Ты правильно, граф, сказал, что они, как близнецы. Они и ковались из одного куска небесного металла.

— У «Спаты» лезвие чуть короче, как впрочем и рукоять.

— «Спата» — клинок Великой Богини. Почему? — Спросила девушка.

— Не знаем.

— «Спата» — это символ женского начала. Поэтому она и стала принадлежать в итоге Эллии — Богини Зари. Хотя изначально предназначалась ее возлюбленному…

— Сэмюэлю! — вставил я.

— Все верно, Сэмюэлю.

— А «Пламень»? — Араторн посмотрел на Ерику.

— «Пламень» — это мужское начало. Это меч Некроса!

— Что за Некрос? — спросил Фредерик. Я знал, кто такой Некрос, мне сказал об этом дядька, еще до того, как покинул наш мир.