Наследница Дестроера

И Римо с Чиуном растворились в кишащей у дверей толпе. Хотя толчея напоминала часы пик в нью-йоркском метро, они каким-то чудом просочились через толпу под самым носом у обезумевших охранников.

Когда служба безопасности пробилась наконец в студию, им предстали оба кандидата в президенты, спокойно прилаживающих свои микрофоны.

— Вы немного припозднились! — самодовольно произнес вице-президент. — Может, ребятки, раз уж вы здесь, возьмете на себя труд убрать это тело? А то нам надо дебаты закончить.

* * *

Телеэкраны по всей Америке снова ожили. Ведущие неуверенно мямлили что-то по поводу технических неполадок. Когда же дебаты возобновились, никто не удосужился объяснить телезрителям, почему кандидаты продолжили их стоя и откуда в студийном занавесе столько пулевых отверстий.

Губернатор Принсиппи невозмутимо досказал свою тираду.

— Когда нас прервали, я начал говорить о том, что надо свернуть деятельность тайных служб. Но я должен сразу оговориться, что для определенного рода разведподразделений в моей администрации место будет. Речь главным образом идет о контрразведке. В конце концов, она существует для того, чтобы свести до минимума применение вооруженных сил. Я хочу сейчас публично поблагодарить наших безымянных героев — Томов, Диков и Харолдов, которые неустанно трудятся на этой ниве. Именно им Америка обязана своим могуществом. Вы согласны, господин вице-президент?

— Всем сердцем! — подхватил тот. — Они у нас есть, и честное слово, они нам нужны! Так же, как и Брауны, Джонсы и Смиты, которые ими командуют.

Никогда еще американцы не были свидетелями столь резкого изменения точки зрения. Впрочем, это мало кого удивило. В конце концов претенденты на место в Белом доме — политики.

Доктор Харолд В. Смит следил за теледебатами, находясь в больничной палате. Он один мог предполагать, что произошло в студии в тот момент, когда передача вдруг прервалась. Римо и Чиун — они сделали это. Уже в который раз! КЮРЕ будет жить. Он сам не знал, смеяться ему или плакать.

* * *

Прошло два дня. Римо Уильямс оставил машину у железной ограды кладбища Уайлдвуд и прошмыгнул в ворота.

Рядом с ним шагал Мастер Синанджу. В походке Римо чувствовалось нетерпение.

— Смит бы расстроился, если бы узнал, что ты здесь, — предостерег Чиун.

— Это было единственное, что пришло мне в голову в качестве места встречи.

— Смит и так огорчен!

— С чего бы ему огорчаться? Он спас свою шкуру. И Америку тоже спас. В Белый дом приходит новый президент, убежденный в необходимости существования КЮРЕ на вечные времена. Голландец остаток дней проведет в обитой резиной палате в “Фолкрофте”, ковыряя мох из собственного пупка. Никому из нас он больше не страшен. Все наши проблемы позади. Мне не терпится рассказать обо всем Джильде!

— Смит расстроен, потому что, когда к нему вернулось зрение, он прочел контракт.

— Что ты ему подсунул? Удвоил предыдущий тариф?

— Этого было бы мало за то унижение, какому он подверг Мастера Синанджу, когда безбожно сбил цену, а потом и вовсе порвал документ! Я оговорил тройное увеличение оплаты.

— Тогда мне понятно, чем вызвана его печаль. Ты его здорово надул!

— Это было необходимо. Он должен платить Мастеру Синанджу за услуги, за свои неблаговидные поступки в отношении Мастера... а кроме того — за тебя.

Римо остолбенел. Чиун невозмутимо поднял на него глаза.

— За меня?! Ты включил меня в контракт еще на целый год?

— На два. Считай, что это форма страхования от безработицы.

— А у меня совсем нет права голоса?

— Нет. Мастер пока — я, а ты всего лишь ученик. Строго говоря, ты подмастерье, а следовательно, за тебя решаю я. Как всегда.

Римо покрутил головой и зашагал дальше.

— Посмотрим, что скажет Джильда.

— Вот именно, — лицемерно поддакнул Чиун. — Посмотрим, что она скажет.

На могиле с надписью “Римо Уильямс” лежали свежие цветы. Римо остановился.

— Интересно, — сказал он, — кто бы мог принести на мою могилу цветы?

Он нагнулся и поднял букет. Внутри была спрятана записка, она слегка намокла от недавнего дождя.

Римо уронил цветы и стал читать. Письмо было адресовано ему и подписано: “Джильда”.

— Что пишет? — полюбопытствовал Чиун.

— Она не придет, — ответил Римо. — Никогда.

— Ну, это еще как сказать!

— Пока я не брошу свою нынешнюю работу. А она знает, что это единственное, чем я могу заниматься. Она считает, что на этот раз не она меня бросила, а я — ее. И это помогло ей принять решение. Она пишет, что когда увидела, как мы с тобой улетаем в Америку, то ей стало окончательно ясно, что я всецело принадлежу этой работе.

— Ты это и сам понимаешь.

— Пишет, что Фрея уже по мне соскучилась, — продолжал Римо. Взгляд его потух. — И что когда придет время, она подумает, не разрешить ли Фрее тренироваться по системе Синанджу, если и она, и я этого захотим.

— Размечталась! — высокомерно изрек Чиун. — Еще ни одной женщине не удавалось стать Мастером Синанджу! Женщина от природы на это не способна. Это решительно невозможно!