Наследница для Дракона, или Как обрести Крылья

Хмурюсь, оглядываясь по сторонам. Не припомню, чтобы в описаниях этой территории говорилось, что здесь есть что-то настолько живое. Стискиваю зубы и корю себя за безалаберность.

— Ни к чему не прикасайся, — прижимаю девчонку к себе, цепко смотрю по сторонам, но ничего подозрительного не вижу, — это Лес Миражей. Черт, как я сразу не догадался.

А все радость и благодать, опоясывающая мою душу. Потерял бдительность, забыв, что сейчас не время и не место.

— То есть это обманка? Ничего нет? Тогда… — шумно сглатывает она, с тревогой крутя головой, — а как…

— Тихо! — шепотом прошу ее помолчать, а затем навостряю уши, слыша чье-то приближение.

Клекот, звук движения крыльев. Присаживаюсь сам и помогаю Рани. Сверху мимо нас пролетает стая оголодавших падальщиков. Черт, черт.

— Что это? — со страхом спрашивает у меня истинная, губы ее подрагивают.

— Лес Миражей не дает путникам выйти из него, искушая желаниями души, а падальщики кружат над ними, — киваю в сторону ни с чем улетевших птиц, — выжидая, когда кто-то будет при смерти.

— И съедают их? — в ужасе ее глаза расширяются, с лица спадает всяк краска.

— Нет, — качаю головой, — это ведь не материк и не Небесный Лог, здесь все мертвое, Рани, — говорю уже серьезным тоном. — И птицы эти, какими бы похожими с обычными не выглядели, питаются отнюдь не тем же, что обычные падальщики.

— А чем? — задает она вопрос, на который я не хочу отвечать, но ее настойчивый взгляд пробирает до костей.

Глаза начинают светиться золотом, сверкая несколькими крапинками. Ясно. Драконица желает знать и добьется своего любым способом.

— На самом деле, они не ждут чужой смерти, — решаюсь и говорю вслух, — им нужно, чтобы ты был жив, но уже не мог сопротивляться. Вот тогда они подлетают и высасывают магию. Существует поверье, — смотрю на небо, — что тот, кто лишится ее в Пустоши, никогда драконом больше не переродится.

Это та самая страшная сказка, которой в детстве пугают драконят. Даже у меня внутри что-то слегка сжимается от страха, но я не позволяю себе показывать это внешне. Она должна быть уверенной во мне, в нас и в то, что мы выберемся отсюда во что бы то ни стало.

— Рагна-а-а-р, — раздается мелодичный женский голос откуда-то сзади.

До боли знакомый, родной. Следуя первому порыву, я резко привстаю и делаю шаг назад.

Глава 50

— Рагнар! — вдруг кричит Рания, хватая меня за руку.

Я с недоумением оборачиваюсь на нее и вижу ее такое родное лицо. И у меня резко дергается все внутри. Трясу головой, отгоняя наваждение.

— Что это было? У тебя был странный взгляд, — с паникой в голосе говорит и обхватывает мое лицо руками.

— Я слышал голос, — сухими потрескавшимися губами поникшим голосом выдавливаю из себя.

Дух леса хитер и читает наши души. От непривычки и тоски по давно ушедшей из этого мира бабушке я откликнулся на ее зов с радостью и печалью. Надеждой, что вот она, родная кровь. Горечь застряла в горле, я пытаюсь ее прогнать, но пока плохо удается.

— Ты слышишь что-нибудь? — спрашиваю у нее, думая про себя, есть ли у нее кто-то родной, по кому она может скучать.

Но она лишь качает головой. Дальше мы идем вперед по наитию и воле моего дракона. Он чует проявления магии даже в человеческом облике, так что считывает эманации, разливающиеся на акры вперед.

— Рагна-а-а-р! — тянет сзади дух, имитируя голос моей родственницы. — Помоги мне! Они убьют меня, милый!

Голос становится и вовсе жалобным, задевая особые струны моей души, но я сжимаю в руке ладонь Рани, и это помогает мне преодолевать магию чужих душ.

— Вперед, только вперед, — шепчу скорее сам себе, чем истинной.

Прикрываю на миг глаза, а затем пытаюсь заткнуть орган слуха, чтобы не слушать душераздирающие крики ужаса и боли сзади. И чем быстрее мы удаляемся от центра к границе, там слабее становится удушающее давление. И когда, наконец, вижу границу — истонченный энергетический заслон, преодолеть который в этом месте будет несложно, хватаю девушку крепче за руку и ускоряюсь, желая быстрее выбраться из этого негостеприимного места. Вот только Рания, наоборот, тормозит, упираясь пятками в землю и вырывая у меня из рук свою ладонь. Но моя хватка крепче. Я не даю ей отстраниться, вот только с тревогой смотрю ей в лицо.

Она глядит на меня также пристально, но я чувствую что-то странное. Чужеродное и в то же время знакомое.

— Прощай, черный дракон! — вдруг улыбается Рания, голос ее звучит отчего-то грубее, словно чужой.

И тут ее облик начинает растекаться. Кожа словно плавится, волосы меняют цвет, фигура чуть раздается вширь. Превращается в дряхлое старое тело деда. Того самого, что приютил нас.

— Ты! — рычу и хватаю его за грудки, — где моя жена, старик?

— Ой ли? — кидает выразительный взгляд на мои оголенные кисти, где должны быть брачные браслеты.

И это уязвляет. Сильно. Глубоко. Что юридически она мне не жена. Ничего. Все это быстро исправим, как только я найду ее.

— Где Рания? Что ты с ней сделал? — трясу его изо всех сил, желая разорвать на части.

— Я? — приподнимает бровь, не прекращая все это время улыбаться, как дурачок, — ничего. А вот тебе, дракон, пора домой…