Наследница для Дракона, или Как обрести Крылья

У меня от его тона мурашки по коже. Ежусь, странное ощущение в этом месте. В первый раз, когда мы зашли, такого не было. Что-то изменилось в пространстве. Будто за нами наблюдают, видя каждый шаг, слыша каждое произнесенное слово.

— И что мы здесь делаем? — уверена, ничего хорошего нам это не сулит.

Чувство опасности не покидает ни на секунду.

— Долгие годы я пытался прорваться сюда, — не обращает внимания на мои слова Ратимир, ведет себя, как сумасшедший, — вот только, видимо, недостаточно чист душой.

Ухмыляется ни капли не загоняясь по этому поводу.

— Так что спасибо тебе, Рания, — улыбается, хитро щуря на меня взглядом, — сегодня ты осуществишь мою мечту.

И тут что-то громыхает. Бабахает, словно кто-то ломает стены снаружи.

— Ч-что это? — спрашиваю со страхом в голосе.

Меня начинает трясти то ли от холода, то ли от ужаса или громких непрекращающихся стуков. Ратимир молчит, только приподнимает голову и хмурится.

Глава 54

Мне кажется, словно снизу я слышу рык, но затем снова громыхает. Наступает полная тишина.

— Все нормально, — как-то резко и слишком уж поспешно говорит Ратимир, засты соляным столбом в воде.

Он словно самого себя в этом убеждает, хотя в напряженной позе я читаю страх и панику. Но потом он берет себя в руки и прикасается к алтарю, прикрывает глаза и что-то шепчет.

— Что ж, — оборачивается, наконец, и идет в мою сторону.

Я же делаю шаг назад. Как-то тревожно, будто что-то должно произойти. Страшное, непоправимое.

— Не потерял, — достает из внутреннего кармана белый камень, по виду напоминающий мне топаз.

— Ч-что ты собираешься делать? — даже заикаюсь.

В этом месте что-то серьезно не так, словно это могила, а не святое место. Внутри все дрожит, а этому Ратимиру будто в кайф, он ничего не замечает, только с благоговением смотрит на все.

— Вызову своих братьев, дорогая племянница, — улыбается мне, как ненормальный.

Кривлю рот, чувствую, как дергается мышца на щеке.

— Ах да, раз уж тебе все равно суждено это узнать, — произносит практически змеиным тоном и подходит ко мне ближе, хватает за подбородок, вздергивая его вверх. — Хочешь знать, кто я такой?

Неуверенно киваю, вижу, что иного ответа не предусмотрено. Пока что выдаю те реакции, что он хочет узреть.

— Как я уже говорил, я — сын Эмли, его первенец, — видя непонимание в моих глаза, смеется. — Эмли — последний правитель Небесного Лога, красавица. Отец Тамилы, твоей матери, Рания.

Сглатываю. Все это плохо укладывается в моей голове.

— Неужели ты не задавалась вопросом, почему ее зовут Тамила? — вздергивает бровь, ухмыляется, но отклика на моем лице не находит. — Вот же ты, клуша материковая. — От его обзывательства у меня нутро горит от негодования, чувствую, как поднимает голову моя драконица, готовая в любой момент вскрыть ему глотку, вот только не может…

— И? Что дальше? — не выдерживаю, спрашиваю с вызовом в голосе, скрещиваю руки на груди, желая оказаться как можно дальше отсюда.

— Моя мать — дочь главы Белого Рода, Эвсинея, — тон слегка печальный, глаза его заволокло пеленой, — была любовницей Эмли до появления в его жизни этой ведьмы Теффи. Истинная пара, вся эта чепуха заморочила ему голову, и он, — лицо Ратимира искажается яростью, — променял чистокровную драконицу на какую-то человечку без роду-племени.

Я молчу. А что еще могу? Но запоминаю каждое слово, чувствуя, что это нечто важное. Причина, по которой он затеял всю эту войну.

— Но мать моя была умной женщиной, — хитрая улыбка исказила его лицо, — вовремя подсуетилась, забеременела, и на свет появился я, — пауза, — первенец, которого назвали Ратимир. Знаешь же ведь, почему ты — Рания? Ты первенец, девочка, как и я.

Ра, ра, ра. Рагнар, Рания. Вот оно что.

— Непризнанный отцом сын, какая ирония, — смотрит мне в глаза с горечью. — Ничего, я заберу то, что принадлежит мне по праву рождения, силой. Как обычно…

И в словах его таится скрытый смысл тяжелой судьбы. Вот только я не принимаю это, не желаю.

— И кто же брат Эмли? — задаю вопрос, следуя этой логике: раз первенцы на Ра, то значит, и Эмли был вторым ребенком в семье.

— А ты быстро соображаешь, — наклоняет голову набок, внимательно изучая меня своими темными глазами. — Он мертв, это все, что тебе стоит знать. А теперь заткнись!

Резкая смена его настроения меня покоробила, но убедила в том, что он явно не в себе. Он резко бросает камень вниз и наступает на него, что-то шепчет, а затем внутри пещеры поднимается вихрь, словно из ниоткуда. Прикрываю уши, сажусь на корточку, прижимаясь к земле. Ратимир же раскидывает руки, словно призывает кого-то. И тут этот вихрь собирается в воронку напротив мужчины, преобразуется в портал. Все затухает, словно ничего и не было. Полный штиль. А затем из этого серебристо-белого вихря начинают выходить незнакомцы в плащах, один из которых держит за предплечья какого-то полубессознательного парня, вокруг шеи которого обмотана цепь. Один, два…пять…всего насчитала восемь. А затем портал схлопывается, как будто его и не было.