Наследница по кривой

В июне Луисвиль живет по летнему времени, до девяти вечера нам хватает дневного света. Но, похоже, полицейским, прочесывавшим кусты, следовало дорожить каждой минутой, оставшейся до сумерек. Кустарник перед агентством занимает довольно обширную площадь и примыкает к парку Чероки, густо поросшему деревьями. Так что стрелок преспокойно мог сбежать незамеченным. Да еще выбрать, в каком направлении бежать.

Работы у полицейских было непочатый край.

Пока коллеги продирались сквозь кусты, Рид и Констелло беседовали на кухне с Матиасом. Беседа длилась невероятно долго. С самого начала было ясно, зачем злые копы допрашивают меня и Матиаса раздельно: чтобы проверить, совпадут ли наши показания. Их методы меня не удивили. Возможно, я склонна к поспешным выводам, но, думается, раздельный допрос свидетельствовал о том, что старые знакомые мне не доверяли.

Однако в таком случае они не слишком доверяли и Матиасу, и вот это было действительно странно! Вероятно, пребывание в одной компании со мной, даже в роли жертвы, запятнало репутацию сына Кросса.

Рид и Констелло так долго беседовали с Матиасом, что я тоже принялась подражать Леонарду Аккерсену, меряя шагами комнату. Стакан колы, который я сжимала в руке, вскоре опустел. Я бухнула в него столько льда, что, наверное, колы там было не больше трех ложек. По крайней мере, на вкус напиток скорее походил на ледяную воду. Мне очень хотелось наполнить опустевший стакан, но я была уверена, что, если вдруг вломлюсь в кухню, злые копы решат черт знает что. Какая гнусность!

Без успокаивающей колы оставалось только расхаживать по комнате. И тревожиться. Моя тревога главным образом фокусировалась на одной проблеме: покажет Матиас мою фотографию этим остолопам или нет? Снимок лежал в левом кармане его рубашки. Ничего не стоит вынуть его оттуда. Вдруг Матиас решит, что, раз полиция уже здесь, он может сэкономить время, показав им снимок прямо сейчас. От этой мысли мне еще больше захотелось пить.

К тому времени, когда Матиас вышел и сказал, что полицейские ждут меня для беседы, во рту у меня было сухо, как в пустыне. Однако ни Рид, ни Констелло о снимке даже не упомянули. Вздох облегчения. Вместо этого они принялись задавать вопросы, которые наверняка задавали и Матиасу. "Сколько было выстрелов?"; "Когда это случилось?"; "Удалось ли вам разглядеть стрелявшего?". И так далее, и тому подобное. Очевидно, мои ответы полностью совпадали с тем, что им поведал Матиас. И только один-единственный вопрос, заданный Констелло, заставил меня поломать голову.

— Ума не приложу, — произнес смуглый коп на своем деревенском наречии, — чего это мистеру Кроссу тут понадобилось?

Я замялась. Правильный ответ был: "Он зашел, чтобы обвинить меня в убийстве". Но, на мой взгляд, в данных обстоятельствах без исчерпывающей откровенности можно было и обойтись. Беда в том, что я не знала, как уйти от ответа, у меня не было опыта, ведь до сих пор я выкладывала чистую правду. Я выбрала полуправду.

— Фирма занималась продажей доходного дома его отца, и ему захотелось узнать подробности сделки. — В таких случаях всегда надо смотреть прямо в глаза, не мигая, как делают дети, когда врут особенно нагло.

Наверное, меня подвел немигающий взгляд. Мою мать он никогда не обманывал. Вот и эти двое, очевидно, обладали такой же проницательностью. Они переглянулись, и я сразу поняла, что мой ответ расходился с показаниями Матиаса.

— Вы уверены? — спросил Рид, запуская пятерню в свою белесую шевелюру. — А мистер Кросс сказал нам, что пришел, так как подумывает купить дом в этом районе.

— И поэтому тоже, — нашлась я. — Он говорил, что собирается купить дом. И даже просматривал бюллетень с новыми предложениями.

Злые копы не спешили мне поверить.

— И он подобрал себе дом? — Глаза Рида сузились.

— Кажется, нет, — ответила я. — Нет, не подобрал.

— Очень странно, — сухо обронил Рид.

— Очень странно, — эхом отозвалась я.

Тем не менее больше вопросов мне не задавали. Я уж испугалась, что они станут светить мне лампой в лицо до тех пор, пока я не расколюсь, но обошлось. Возможно, злые копы отказались от этой затеи потому, что в кухне, за исключением флюоресцентного светильника на потолке, была только маленькая лампочка в холодильнике, которая никого ни в чем не заставит признаться.

Если, конечно, не запихнуть допрашиваемого в холодильник, прямо под лампочку. Тогда сработает.

Лишь покончив с допросом и вернувшись в большую комнату, Рид и Констелло наконец поделились с нами своей теорией о том, кто в нас стрелял. Рид сидел на краешке стола, напротив Матиаса, который, очевидно устав метаться из угла в угол, опустился в металлическое кресло у другого стола.

— Вы сказали, что звонили сегодня своему сыну Даниэлю?

Как я уже упомянула, Рид сидел лицом к Матиасу и не смотрел на меня, когда задавал вопрос. Мало того, он уставился в свой блокнот. Однако я решила, что могу смело отвечать, поскольку, по моим сведениям, среди присутствующих лишь у меня был сын с таким именем.

— Да, звонила.