Наследство последнего императора

Он передал даме чашку, налил и себе, покрепче, и заговорил:

– Дело было примерно в конце пятидесятых. Управлял нами тогда новый всенародно любимый вождь, борец против культа личности Сталина, но за мир и за распространение повсюду кукурузы дорогой вождь и верный ученик Ленина Никита Сергеевич Хрущев. Это он назвал скульптора Эрнста Неизвестного «пидарасом», а поэту Евгению Евтушенко вообще посоветовал убираться из Советского Союза на любезный его сердцу Запад.

– Да, помню такого. И этот эпизод тоже. Незабываемый кретин, – вставила Новосильцева. – Другого такого трудно найти в русской истории. Что же касается вашего Гангнуса – это настоящая фамилия Евтушенки?

Иван Иванович кивнул.

– Сюрте женераль прекрасно знала, что сей инакомыслящий – агент КГБ со стажем и на содержании. Что скажете?

Он вздохнул и развел руками.

– Правильно, – одобрила Новосильцева. – Не отрицаете, но и не подтверждаете. Ну, так что о кретине Хрущеве?

– Он был не только кретином, – мягко поправил ее Иван Иванович.

– Да, – согласилась она. – Если бы только им… Он, по глубокому моему убеждению, был крупным государственным преступником. Если бы не его «разоблачения» Сталина, которые большей частью оказались враньем, наша с вами Родина существовала бы до сих пор… Именно ХХ съезд КПСС нанес первый сокрушительный и необратимый удар по Советскому Союзу. А демократы ваши, которые почему-то Хрущева любят, наверное, потому что его сын, специалист по ракетному оружию, стал изменником. И никто у вас не обратил внимания на то, как быстро он получил гражданство США. Мгновенно получил! Даже дурак в состоянии понять, что это и были тридцать серебренников – за выдачу государственных тайн СССР. Почему ваше ведомство сразу не «погасило» его? И еще этого гада – генерала Калугина Олега Даниловича? Уверяю, ЦРУ, да и Сюрте женераль тоже, в подобном случае не дали бы предателю и пикнуть. Инфаркт миокарда был бы ему мгновенно обеспечен. До первого допроса. Или инсульт.

– Да, – вздохнул Иван Иванович, ускользая от ее последнего упрека. – Первым нанес сокрушающий удар по собственной стране Хрущев.

– И все-таки я не могу до конца понять – зачем это ему понадобилось?

– Никита вместе с Маленковым были по шею в крови. Именно они были главными инициаторами и организаторами массовых репрессий. И поначалу даже не скрывали этого. Никита в тридцатых годах был секретарем ЦК компарии Украины. Тогда на одном из пленумов он обрушился на своих товарищей по партии и на руководителей репрессивного аппарата. «Почему стали меньше расстреливать?! – кричал он. – Больше надо расстреливать, больше! Тот, кто считает иначе – враг народа или пособник врагов!» А после смерти Сталина он и его подельник Маленков свалили свои преступления на покойного. Они же уничтожили и личный сталинский архив – до последней бумажки. Все – следов нет. Так что Сталин – единственный в истории человечества глава государства, после которого совсем не осталось архива. А писал-то он много.

– Не очень верится, что эти два палача так уж боялись разоблачений! Безусловно, были у них еще и другие, более серьезные причины.

– Безусловно, Лариса Васильевна! – согласился Иван Иванович. – Дело в том, что в конце сороковых Сталин начал проводить реформы, чрезвычайно важные для страны. Можно долго рассказывать. Если вкратце, то его реформы оставляли без власти партию, вернее, ее аппарат, работу которого сам Сталин довел до совершенства. Начал он с того, что заявил на XIX съезде партии: никаких преемников, «наследников» его престола, не будет! Он начал демократизацию партии одновременно с передачей ее власти – государству. Уже тогда он решил, что эпоха мобилизационного или, как теперь любят говорить наши демократы, «казарменного» социализма кончилась. Решил, что партия как суперсистема управления государством и обществом свою роль исчерпала и отныне должна заниматься только идеологией. Он намеревался привести в полное действие свою конституцию, которая, по его замыслу, предназначена для самого свободолюбивого народа в мире. Для народа, который никто не мог тысячелетиями победить. Который в массе своей предпочитал смерть бесчестию… Вот, кстати, ругают Сталина за то, что он не подписал конвенцию о военнопленных, что сажал в тюрьмы семьи тех офицеров, кто попадал в начале войны немцам в плен. Даже Юлию Мельцер, жену собственного сына Якова, посадил. Жестоко, нет слов. Но учтите, по тысячелетней традиции, русские в плен не сдаются! Конечно, по разным обстоятельствам люди попадали в плен, в том числе и по оправдательным. Но, с другой стороны, почему военнопленного и его семью нужно было жалеть больше, чем семью того, кто погиб, но не сдался!.. Реформы Сталина рассчитывались именно для такого народа… Это ведь, кстати, не он, а Аллен Форстер Даллес, директор ЦРУ, чей план разрушения СССР на наших глазах идет к победному завершению, назвал русских «самым гордым народом на земле». Так что реформы Сталина были величайшим шансом для России.

Он разволновался, поставил стакан и зашагал по комнате. Новосильцева с интересом за ним наблюдала.