Наследство последнего императора. 2-я книга

За ними шли Татьяна и Мария и тоже несли маленькие подушки. У Анастасии на руках был её крохотный курносый Джим, она тесно прижимала собачку к груди. Замыкал шествие Никулин.

Проходя мимо чучела медведицы с медвежатами, Романовы почему-то осеняли себя крестным знамением.

Юровский ждал у лестницы внизу. Увидев появившегося на верхней площадке Николая с Алексеем на руках, негромко сказал:

– Ваши величества, прошу сюда, я с вами. Буду вас сопровождать и оберегать. Ваша безопасность – прежде всего.

Николай и Александра удивлённо-радостно переглянулись: в первый раз Юровский обратился к ним по титулу.

– Я же говорил, – шепнул с восторгом Николай. – Он на нашей стороне.

– Бог услышал нас… – Александра перекрестилась.

Когда Романовы сошли вниз, Юровский сочувственно спросил:

– Разве Алексею Николаевичу так плохо? Может быть, я помогу? Позвольте, понесу его.

Счастливый Николай отрицательно покачал головой.

– Душевно благодарен вам, родной вы наш Яков Михайлович. Но ваши хлопоты сейчас важнее моих. Справлюсь, не в первый раз. Алексей, поблагодари Якова Михайловича!

Мальчик смотрел на Юровского со страхом и надеждой одновременно.

– Большое спасибо, Яков Михайлович.

И едва слышно спросил:

– Ведь вы спасаете нас?..

– Конечно, спасаю! – заверил Юровский. – А вы готовы к такому важному событию, как освобождение?

Родители и сёстры Алексея замерли, окружив Юровского. Их охватило общее переживание – отчаянная надежда, предчувствие внезапного счастья и одновременно страх поверить в него. Анастасия дрожала, глядя на Юровского широко раскрытыми глазами. Она зажала собачке пасть, словно боялась, что Джим спугнёт лаем неожиданную и такую хрупкую радость.

– Мы готовы, Яков Михайлович, – тихо ответил Алексей.

– Тогда прошу, – бодро предложил Юровский и указал рукой на выход.

Романовы вышли в полную темноту, повернули налево. Осторожно ступая, прошли за Юровским шесть-восемь метров. Снова вошли в дом и гуськом стали спускаться по узкой деревянной лестнице. Она едва освещалась единственной тусклой лампочкой под потолком.

Внизу у входа в комнату стояли охранники и незнакомые солдаты. Услышав шаги Романовых, все обернулись к ним и пристально, с угрюмым любопытством стали их рассматривать.

Дойдя до последней ступеньки, Николай остановился, посмотрел на солдат, потом оглянулся по сторонам, словно увидел всё вокруг впервые, постоял несколько секунд. И вдруг резко повернулся и шагнул обратно. Он столкнулся с Александрой, она чуть не сбила с ног Ольгу.

– Осторожнее, ваше величество! – крикнул от двери Юровский. – Ступеньки узкие, не споткнитесь, сына не уроните! Идите сюда! Сюда, я вам говорю!.. Здесь ваше место. Специальное помещение, исключительно для вас подготовили.

И распахнул заскрипевшую дверь.

Николай постоял немного, прижимая к себе сына. Потом, словно во сне, медленно повернулся и молча прошёл в комнату.

За ним вошли Александра и дочери. Романовы остановились посередине и стали осматриваться.

Комната была совершенно пуста, чисто подметена и плохо освещена. Сквозь мутное стекло окна, забранного решёткой, можно было разглядеть переднее колесо грузовика, поставленного к окну почти вплотную. Громко завёлся мотор за окном и тут же заглох.

– Что же так? – недовольно спросила Александра, оглядываясь. – И chaise lounge61… кресли… стули нет? И сести нельзя?

– Прошу прощения, – сказал Юровский. – Минутку!

И вышел, закрыв за собой дверь.

– Павел, – тихо приказал он Медведеву. – Два стула.

– Их величества желают умереть на тронах? – насмешливым шёпотом спросил Кудрин.

Юровский приложил палец к губам и указал на дверь.

– Понял, понял! – закивал Кудрин.

Медведев принёс два стула и поставил их посреди комнаты. На один села императрица, на другой царь посадил сына. Сам стал рядом, чуть загораживая Алексея.

Юровский кивнул Медведеву:

– Приготовиться! – тихо приказал он.

Он сунул руку в карман за постановлением, как вдруг по лестнице послышались новые шаги. Сюда шли явно несколько человек.

– Что за чёрт! – встревожился Юровский.

Он вышел и глазам своим не поверил. По ступенькам в полутьме медленно и осторожно спускались доктор Боткин, повар Харитонов, лакей Трупп и горничная Демидова – она крепко прижимала к себе большую пуховую подушку.

Их вёл Ермаков. Он шёл позади, держа в обоих руках по револьверу.

– Это что? – бросился к нему Юровский, чуть не свалив Боткина. Харитонов и Трупп едва успели посторониться, прижавшись к стене. – Это что, я спрашиваю? – он схватил один из револьверов Ермакова за ствол и рванул к себе.

Вторым револьвером Ермаков неожиданно ткнул Юровского в грудь.

– Тебе сказано, всех? – тихо прорычал Ермаков. – Значит, всех! Иначе станешь вместе с ними! Верно я говорю, а, Филипп? – он оглянулся.

За спиной Ермакова стоял Голощекин и тоже держал наготове наган. Медленно взвёл курок.

– Всех, Яков, – бесстрастно и даже лениво произнес Голощёкин. – Без исключения. Таково решение исполкома.

Юровский замер. Потом рукавом своей чёрной рубашки вытер пот со лба, плюнул Ермакову под ноги и повернулся к нему спиной.