Настанет день

— Видишь ли, Дэнни, если газеты пронюхают, что мой сын пользуется, скажем так, благосклонностью опасной радикалки, в то время как ее муж мастерит бомбы прямо у него под носом, что они подумают о моем управлении?

Дэнни повернулся в Финчу:

— Так найдите их и вышлите. У вас ведь такой план?

— На все сто, — подтвердил Финч. — Но пока я их не нашел и пока они не уехали, они собираются немного пошуметь. Теперь мы знаем: кое-что они замышляют устроить в мае. Как я понимаю, отец уже ввел вас в курс дела. Мы не знаем, где или по кому они намерены ударить. Эти радикалы непредсказуемы. Их цель — судьи и политики, но сложнее всего нам защитить промышленные объекты. Какую отрасль они выберут? Уголь, железо, свинец, сахар, сталь, резину, текстиль? Куда они ударят — по фабрике? По спиртовому заводу? По нефтяной вышке? Мы не знаем. Мы знаем только, что они собираются нанести удар прямо здесь, в вашем городе.

— Когда?

— Может быть, завтра. Может быть, через три месяца. — Финч пожал плечами. — Или подождут до мая. Неизвестно.

— Но будьте уверены, — добавил Гувер, — они громко заявят о себе.

Финч достал из пиджака листок и протянул Дэнни:

— Нашли у нее в шкафу. Думаю, это черновик.

Дэнни развернул страничку. Записка состояла из букв, которые вырезали из газеты и наклеили на бумагу:

ДЕЙСТВУЙТЕ!

ВЫСЫЛАЙТЕ НАС! МЫ ВЗОРВЕМ ВАС.

Дэнни отдал записку.

— Это заявление для прессы, — объяснил Финч. — Наверняка. Они его просто еще не разослали. Но как только оно попадет на улицы, не сомневайтесь — разразится буря.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил Дэнни.

— Хотим понять, заинтересованы ли вы в том, чтобы их остановить.

— Мой сын — человек гордый, — заявил Томас Коглин. — Он не потерпит, чтобы его репутация пострадала.

Дэнни проигнорировал его замечание:

— Всякий, кто в своем уме, захочет их остановить.

— Но вы не «всякий», — напомнил Гувер. — Ведь Галлеани уже однажды пытался взорвать вас.

— Что? — переспросил Дэнни.

— А кто, по-вашему, устроил взрыв на Салютейшн-стрит? Думаете, выбор случаен? А кто, по-вашему, стоял за подрывом десяти копов в Чикаго в прошлом году? Не кто иной, как Галлеани и его подручные. Они пытались убить Рокфеллера. Пытались расправиться с некоторыми судьями. Устраивали взрывы на праздничных шествиях и парадах. Черт побери, да они взорвали бомбу в соборе Святого Патрика . [46]Галлеани вместе со своими галлеанистами. А на рубеже веков сторонники точно такой же идеологии убили президента Маккинли, президента Франции, премьер-министра Испании, австрийскую императрицу и короля Италии. Все это — за шесть лет. Может, иногда они подрывают себя, но в них, уверяю вас, нет ничего смешного. Они — убийцы. И они делали бомбы прямо здесь, у вас под носом, пока вы вставляли одной из них. Точнее, извините, пока она вам подставляла. Скажите, насколько близко дело должно затронуть лично вас, полисмен Коглин, прежде чем вы наконец очнетесь?

Дэнни подумал о Тессе в постели, о том, как расширялись у нее глаза, когда он толчками входил в нее, как ее ногти царапали ему кожу, как ее рот растягивался в улыбке.

— Вы видели их вблизи, — напомнил Финч. — Если увидите опять, у вас будет преимущество в одну-две секунды перед теми, кто работает по расплывчатым фотоснимкам.

— Я не смогу найти их здесь, — возразил Дэнни. — Я американец.

— Мы в Америке, — заметил Гувер.

Дэнни покачал головой:

— Тут — Италия.

— А если мы сумеем вывести вас ближе к цели?

— Как?

Финч передал Дэнни фотографию — скверного качества, словно ее много раз переснимали. Человеку на ней было с виду лет тридцать. Узкий аристократический нос, глаза-щелочки, чисто выбрит, волосы светлые, кожа бледная, хотя об этом Дэнни мог скорее догадываться.

— Не похож на большевика.

— Между тем это именно так, — подчеркнул Финч.

Дэнни вернул ему фото:

— Кто это?

— Его имя — Натан Бишоп. Тот еще фрукт. Британский врач. Допустим, кому-нибудь из террористов случайно оторвет взрывом кисть руки. Или кого-то ранят во время акции, но он сумеет улизнуть. В больницу обращаться нельзя. Тогда и идут к нашему другу. Натан Бишоп — штатный лекарь массачусетского радикального фронта. Натан — связующее звено. Он знает всех игроков.

— И он, скажем так, склонен к обильным возлияниям, — прибавил Гувер.

— Так подошлите к нему кого-нибудь из ваших людей, пусть с ним подружится.

Финч покачал головой:

— Не пойдет.

— Почему?

— Честно говоря, нам не хватает на это финансирования. — Финч казался даже смущенным. — Поэтому мы пришли к вашему отцу, и он нам рассказал, что вы уже начали подготовительную работу с радикалами. А мы хотим, чтобы вы занялись всем движением. Чтобы сообщали нам номера машин, передавали списки участников. И все время следите, не покажется ли на горизонте Бишоп. Рано или поздно ваши пути пересекутся. Как только вы к нему подберетесь, вы подберетесь и к остальным сукиным сынам. Вы слышали об Обществе латышских рабочих Роксбери?

Дэнни кивнул:

— Здесь у нас их называют просто «латышами».

Финч склонил голову набок, словно для него это была новость.