Читаем Настоящая история Смуты. Русская столетняя война середины XVI - середины XVII веков полностью

И еще — сразу после венчания на царство митрополит Макарий сказал, что Иван должен жениться. Иван был не против. Жену ему подыскали «компромиссную», то есть одновременно имевшую родственные связи и с Бельскими (по двум линиям), и с Шуйскими (точнее — с Горбатыми-Шуйскими), Анастасию Захарьину-Юрьеву. Ивану повезло. Она была красавицей. И для Ивана — верной и любящей женой, далекой от придворных интриг.

К началу своего правления Иван — круглый сирота, видевший в жизни и то, как убивали и его маму, и дядю Юрия, и дядю Андрея, и бабушку, и брата. Он был разлучен и с кормилицей, и с братом Юрием. У него в жизни не было никого из родных и близких. Только друг детства Андрей Курбский. Да и тот больше соглядатай от Шуйских, нежели друг настоящий…

Его слабость как государя видели соседи. И пользовались ей. В 1549 году литовские послы не возжелали в российско-литовском договоре именовать Ивана царским титулом. И что? Разгневался царь? Нет. Как и положено слабовольному и инфантильному юноше проглотил обиду и поставил в известность Шуйских и Бельских. Бельским, родственникам литовского князя, война с прародиной на тот момент была не нужна. Они цыкнули на царя. И он подписал договор так, как хотели литовцы.

Иван хотел править. Хотел создать настоящее православное государство, в котором не будет места ненависти и насилию. Государство, где правит добрый, могучий, справедливый царь. Он не знал, как это сделать. Но был уверен, что знает об этом его новый наставник и новый друг митрополит Макарий. Макарию он верил. А зря. Но об этом поговорим чуть позже.

А пока посмотрим на территориальное деление России в ту пору.

Каждый из противоборствующих боярских кланов контролировал свой кусок России.

Страна делилась на чети. Были: новгородская четь, владимирская четь, рязанская четь, казанская четь. Некоторые исследователи считают, что была не казанская, а углицкая четь. Некоторые считают, что казанская и углицкая чети совпадали. Вне четей находилась Москва, управляемая земским приказом. Часть историков считает чети только финансовыми, а не административными структурами. Возможно. Но и в этом случае очевидно, что в те времена та структура, которая собирала налоги с определенной территории, той территорией и управляла. Не было еще Минфина в «чистом» виде. Кроме четей есть в источниках упоминания о существовании приказов Казанского дворца (официально с 1570), угличского дворца, нижегородского и рязанского. Полное совпадение с четями. Приказ дворца управлял делопроизводством чети. Итак, четь — фискальная и административная единица, дворец — ее делопроизводственный центр. Говоря современным языком, перед нами четыре Минфина и четыре Министерства по налогам и сборам.

Рассмотрим границы четей.

Граница новгородской чети совпадала с границей Великого княжества тверского времен Ярослава, Михаила, Александра и Дмитрия Тверских, то есть времен, когда новгородскими князьями были князья тверские, однако при этом административным центром чети был Новгород, где до введения этого административного деления 16 лет архиепископом был митрополит Макарий, а наместниками 22 года были представители клана Шуйских. То есть новгородская четь есть модифицированное Великое княжество тверское в составе России и одновременно зона особых интересов митрополита Макария и рода Шуйских.

Граница владимирской чети совпадала с границами Великого княжества Нижегородского времен великого князя нижегородского Василия Кирдяпы, основателя рода Шуйских, то есть фактически была их доменом. Совершенно логично также выглядит, что при присоединении Казани и образовании казанской чети, ее возглавил тоже представитель рода Шуйских — Александр Горбатый-Шуйский, ибо Казань на момент своего возникновения была в составе государства Улу-Мухаммеда, столицей которого был Нижний Новгород. А если мы учтем и родственные связи Шуйских с царями казанскими (напоминаю, что Анна Петровна Шуйская, жена Василия Васильевича Шуйского была внучкой казанского хана Ибрагима), то назначение первого казанского наместника из рода Шуйских выглядит еще более логичным. При присоединении Сибири в 1555 году последняя вошла в ведение казанской чети, видимо, потому, что незадолго до описываемых событий сибирский хан Мамук был и ханом Казани.

Итак, владимирская четь представляла собой Великое княжество нижегородское в составе России, а казанская четь при ее расширении — сибирское ханство времен хана Мамука но со столицей в Казани и тоже в составе России.

Административные границы рязанской чети совпадали с границами Великого княжества Рязанского времен венценосной четы великого князя и княгини Федора и Анны Бельских. Соответственно представляли собой Великое княжество Рязанское в составе России и зону особых интересов клана Бельских.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Сталин против «выродков Арбата»
Сталин против «выродков Арбата»

«10 сталинских ударов» – так величали крупнейшие наступательные операции 1944 года, в которых Красная Армия окончательно сломала хребет Вермахту. Но эта сенсационная книга – о других сталинских ударах, проведенных на внутреннем фронте накануне войны: по троцкистской оппозиции и кулачеству, украинским нацистам, прибалтийским «лесным братьям» и среднеазиатским басмачам, по заговорщикам в Красной Армии и органах госбезопасности, по коррупционерам и взяточникам, вредителям и «пацифистам» на содержании у западных спецслужб. Не очисти Вождь страну перед войной от иуд и врагов народа – СССР вряд ли устоял бы в 1941 году. Не будь этих 10 сталинских ударов – не было бы и Великой Победы. Но самый главный, жизненно необходимый удар был нанесен по «детям Арбата» – а вернее сказать, выродкам партноменклатуры, зажравшимся и развращенным отпрыскам «ленинской гвардии», готовым продать Родину за жвачку, джинсы и кока-колу, как это случилось в проклятую «Перестройку». Не обезвредь их Сталин в 1937-м, не выбей он зубы этим щенкам-шакалам, ненавидящим Советскую власть, – «выродки Арбата» угробили бы СССР на полвека раньше!Новая книга ведущего историка спецслужб восстанавливает подлинную историю Большого Террора, раскрывая тайный смысл сталинских репрессий, воздавая должное очистительному 1937 году, ставшему спасением для России.

Александр Север

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное