Настоящая партнерша

— Лейтенант Виллер,— представился я ему, когда он остановился около автомобиля.— Из Службы шерифа.

— Доктор Мейбери ждет вас, — ответил он с вызовом. — Сейчас я открою вам ворота.

Тут я заметил застывшее лицо своего спутника. Я показал пальцем на красивую вывеску на стене, на которой было написано: «Больница Хилстоун».

— Что вы там говорили, сержант? — любезно спросил я. — Мне кажется, о каком-то нормальном и обычном уголке?

Во взгляде Полника я увидел удивление.

— Больница для ненормальных? — голосом, который, казалось, умолял меня разуверить его в этом, спросил он.

— Доктор Мейбери будет недоволен, если мы заставим ждать себя, — заметил я. — Клиентура доктора Мейбери исключительна и беспокойна.

Ворота открылись, и мы въехали во двор. Я остановил машину перед большим одноэтажным строением. Мы пересекли выложенную плитами террасу, поднялись на девять ступенек и вошли в распахнутую настежь дверь. Внутри тошнотворно пахло антисептиками, что характерно для всех больниц. За бюро из розового дерева важно восседала секретарша, мрачное и угловатое создание.

— Доктор Мейбери ждет вас в кабинете, лейтенант Виллер, — сухо сказала она мне, вытянув костлявый указательный палец каким-то колдовским жестом. — Следующая дверь налево.

Полник, который был не в своей тарелке, посмотрел на нее и проворчал:

— Вы уверены, что в коридоре нет психов, болтающихся на свободе?

Острый нос девицы слегка задрожал.

— Конечно, нет! — возмутилась она. — И не употребляйте, пожалуйста, в этом учреждении таких вульгарных и грубых выражений!

— Но, — запротестовал Полник, повернувшись ко мне, — псих — это псих, разве нет?!

— Конечно, а дурак есть дурак, — поддержал я его, подталкивая к кабинету доктора.

Четыре года я не видел доктора Мейбери, но он не изменился. Это был все тот же низенький толстяк, с белой ухоженной кожей, с черными тщательно зачесанными волосами. Его жидкие усики не росли, а рот был по-женски мягок.

— О, лейтенант Виллер! — обрадовался он при моем появлении.

Он вскочил и с таким энтузиазмом пожал мне руку, как будто я был его братишкой и он не видел меня лет двадцать. Я вежливо улыбнулся и представил ему Полника. Устроившись в кресле и поглаживая призрак усов пальцем с безукоризненным ногтем, Мейбери доверчиво сказал мне приглушенным голосом:

— Я совершенно потрясен этим несчастным случаем, лейтенант. Когда я думаю о реакции своих больных, если это станет известно...

Несколько секунд он с растерянным видом рассматривал ноготь на своем мизинце, потом закусил его и снова заговорил:

— В конце концов, вы, конечно, понимаете мое положение...

— Вы позвонили в Службу шерифа и заявили, что обнаружили труп, — напомнил я ему. — Это все, что мне известно, пока я не видел труп. Вы тоже должны понять мое положение, доктор!

— Разумеется! Я забыл, что вы еще не видели... Впрочем, я предупредил, чтобы ничего не трогали, лейтенант. Я думаю, следствие обычно так делает? — спросил он, глядя на меня с беспокойством.

— Именно так.

— Как я уже сказал шерифу по телефону, я буду вам глубоко признателен, если вы соблаговолите помешать прессе поднимать слишком много шума вокруг этого дела. — Он глубоко вздохнул, затем продолжал:

— В самом деле, лейтенант, постарайтесь, чтобы газеты не упоминали название нашей больницы...

— Скажите, хозяин, — прервал его Полник со здравомыслием простого человека, — где труп?

— Труп? — повторил Мейбери, скосив глаза. — Верно, я забыл про него. В том месте, где сегодня утром его нашел один из моих сторожей, — в парке.

— Можем ли мы на него взглянуть, доктор? — спросил я устало. — О прессе мы подумаем позже.

Он яростно закусил ноготь на мизинце и без всякой охоты поднялся со своего кресла.

— Я провожу вас на место.

Из его кабинета был выход в ту часть парка, которая граничила с улицей и отделялась от нее высокой стеной. Лента великолепного газона шириной около шести метров, протянулась вдоль стены. Затем мы оказались в непроходимой чаще, где вырисовывался силуэт сторожа в черной униформе.

— Вы мелеете заняться своими обычными делами, Данверс, — сказал ему доктор. — Полиция прибыла.

Сторож по-военному приветствовал его, прежде чем направиться к главному зданию. Мейбери углубился в подлесок, я последовал за ним, отмечая про себя неудачно выбранный день, чтобы надеть свой новый костюм. Сзади меня Пол ник прокладывал себе путь через колючий кустарник, он комментировал это непечатными словами. Вдруг, без всякого предупреждения доктор остановился, и я чуть не упал на него.

— Это здесь, лейтенант, — заявил он дрожащим голосом.

У ног Мейбери я увидел труп женщины, труп хорошо сложенной, молодой и совершенно обнаженной женщины; рукоятка ножа торчала между ее маленьких грудей. И именно тогда я стал страшно икать: голова женщины была полностью покрыта белой шерстью. Чудовищная голова с дьявольским выражением кошачьей мордочки. Казалось, глаза ее мечут адский огонь.

— Черт возьми! — хрипло воскликнул Полник. — Кошка? На кого же она похожа?