Настоящая партнерша

Наконец я пришел в себя. На девушке, конечно, была маска. Очень топкая! Но лейтенант Виллер от этого не растеряется! Я видел горы трупов.

Я встал на колени и осторожно снял резиновую маску. Лицо, показавшееся из-под маски, было лицом двадцатилетней девушки, ее светлые коротко подстриженные волосы напоминали что-то вроде каски. Она должна была быть хорошенькой, но от выражения ужаса в ее остекленевших глазах оставалось впечатление чего-то омерзительного. Я поднялся и повернулся к Мейбери:

— Вы знаете ее?

— Это Нина Росс, — ответил он без всякого удивления.

— Вам было известно это еще до моего прихода? — удивился я. — Мне казалось, доктор, вы говорили, что ни до чего не дотрагивались! У вас дар ясновидения? Вы угадали чье-то лицо даже через маску, не взглянув на него?

— У меня не было необходимости глядеть на лицо, чтобы узнать, кто это, — уверенно ответил он. — Мне было достаточно вот этого!

Он показал пальцем на внутреннюю сторону правой ляжки девушки. Я снова должен был встать на колени. Наконец я различил, сразу же над коленом, ряд белых точек, похожих на следы от укуса. Пока я поднимался, Мейбери опередил вопрос, который я собирался ему задать.

— Это клеймо, — просто сказал он.

— Простите, что вы хотите сказать? — перебил Полник, опередив мой вопрос.

— Если это не составит для вас неудобства, лейтенант, я предпочел бы рассказать все в хронологическом порядке,— ответил врач, вытирая лоб белым шелковым платком.— Угодно ли вам пройти в мой кабинет?

— Согласен, — ответил я без особого энтузиазма. — Полник, идите к воротам, с минуты на минуту может прибыть доктор Мерфи. Вы проводите его сюда. Когда он закончит дела, вы найдете меня в кабинете доктора Мейбери.

— Хорошо, лейтенант. — Он сморщил узкую полоску кожи, которая служила ему лбом, и добавил: — Разве я был неправ? Разве мы не в нормальном и обычном месте?

— Если так, — убежденно сказал я, — то я приглашаю вас поселиться вместе со мной в диснеевском городке.

— Это было бы колоссально! — воскликнул он с грустной улыбкой. — Была бы возможность пожить в замке Спящей Красавицы и целый день кататься в маленьком электрическом поезде. Что вы об этом скажете?

— Я нахожу это довольно соблазнительным, — уверил я его, старательно избегая взгляда Мейбери.

Когда пять минут спустя мы оказались в кабинете Мейбери, последний бросился в свое кресло с озабоченным видом и принялся грызть ноготь на мизинце, стараясь, видимо, сосредоточиться. Я спросил его:

— Кто обнаружил труп, доктор?

— Один из садовников. Разумеется, случайно. Уже давно не подстригали все эти кусты.

— В котором часу это было?

— Без четверти десять.

— Значит, охрана вашего заведения так ненадежна, что больной может исчезнуть в десять часов утра и никто этого не заметит? — поразился я. — Это невероятно!

— Нина Росс не была нашей больной, — поспешил уточнить Мейбери.

— Тогда откуда вы ее знаете?

Он закусил мизинец и объяснил мне:

— Она была нашей клиенткой, но покинула нас уже неделю тому назад.

— Ворота ночью заперты?

— Само собой разумеется! — подтвердил он с видом шокированного человека. — И они охраняются двадцать четыре часа в сутки.

— Жертва не была госпитализирована у вас, значит, она пришла в сад не из вашего здания, когда ее убили в кустах. Она вошла не в ворота, так как ворота вечером заперты, и во всяком случае сторож увидел бы, как она прошла. Тогда как же она вошла, доктор? Что вы думаете по этому поводу? Может быть, вы думаете, что она пришла с улицы и всю одежду ей заменяла маска, изображавшая кошку, и кинжал. .. Может быть, она просто перепрыгнула двухметровую стену, чтобы попасть в ваш парк?

— Я так же, как и вы, лейтенант, не могу этого объяснить, — запротестовал он, закручивая усы. — Но, может быть, она была мертва уже раньше?!

— Как это? — проворчал я. — Кто-то перепрыгнул стену, держа труп этой девицы в руках? Этого никто не видел со времен Эрола Флинна. — Я зажег сигарету и минуту смотрел, как доктор нервно барабанил по своему рабочему столу. — Расскажите-ка мне все, что вы знаете о Нине Росс.

— Она приехала к нам два месяца тому назад, — поспешно начал он. — Была у нас семь недель. Потом уехала.

— Чем она страдала?

— Нс знаю, — признался он.

Видя, что я удивлен, он пожал плечами и продолжал:

— За такой короткий срок я не имел возможности поставить диагноз. Я подозревал, что это один из случаев паранойи; в том смысле, какой подразумевается у Крейплина. Разумеется, вы читали Крейплина, лейтенант?

— Исключительно по-японски, — заметил я.

— Извините, я сказал не подумав...

Его нижняя губа, нежно-женственная, задрожала. Одно мгновение мне казалось, что он сейчас зарыдает. Однако он взял себя в руки и продолжал:

— Крейплин видит в паранойе скрытое развитие постоянной галлюцинаторной системы, не имеющей под собой почвы, но галлюцинации эти не действуют на все прочее в организме.

— В общем, можно сказать, что параноик по Крейп-лину, исключая галлюцинации, вполне нормальный человек.

— Совершенно точно, лейтенант, — подтвердил Мейбери, кивком головы ободряя меня продвигаться по дорогам эрудиции.