Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

— Это Константин, — коротко представил Филин новенького, когда они вернулись в кузницу. Обратный путь в компании волшебника и дракона, пусть и такого нелепого, как Костя, и в человеческом обличье, оказался спокойным, даже в круглом зале с ужасным провалом в центре Лизе почти не было страшно. В кузнице уже вовсю кипела работа, и говорить приходилось громко. Лизе показалось странным, что Филин не назвал Костю словом «Конрад», но эта мысль мелькнула и пропала, потому что к ним подбежала Дис, и Филин, нагнувшись, сказал ей на ухо — не прошептал, а именно сказал — сладчайшую из фраз:

— Дис, — сказал он, — душенька, мы ужасно проголодались.

— Что же вы раньше молчали? — обрадованно ахнула Дис. Филин прошептал ей что-то ещё. — Нет-нет, — замахала ручками Дис, — и думать не смейте! Настоящую еду же долго наколдовывать, а вам нужно сил набраться…

Она открыла дверку и скользнула внутрь, а оголодавшая компания последовала за ней — Мурремурр, урча, нёсся впереди всех.

У двери кухни Филин тихонько свистнул, и откуда-то из-под потолка к ним спланировала Шин-Шин. Костя, увидев небольшое бритоголовое создание с перепончатыми крыльями, совершенно остолбенел.

— Опять этот летучий панк! — невежливым полушепотом воскликнул он. — Оно кто?! Чего оно тут делает?

— Не оно, а она. Это Шин-Шин, — ответила Лиза. — Она не панк. Она… э-э-э… ночной сильф. Вот. И вообще будь с ней повежливей, а? Если бы не она…

Но Костя не стал слушать, что было бы, если бы не она, потому что Шин-Шин, поймав его изумлённый взгляд и, разумеется, не признав в нем дракона, очень кокетливо завернулась в крылья и мило состроила глазки — учитывая длинные ресницы, у неё это хорошо получалось. В дальнейшем Костя смотрел в её сторону исключительно украдкой.

В любом жилище кухня — лучшее из мест, и даже подземный гномский дворец — не исключение. Там было всё, что должно быть на настоящей кухне: сияющая медная утварь на длинных дощатых полках, гирлянды лука и перца под белёным потолком, кувшины, кувшинчики и кувшинища, метёлки пряных трав, огромная дровяная плита, сильно напоминавшая дракона, — есть между ними определённое сходство по форме, цвету, температуре и норову, — словом, всё и ещё немножко. А то обстоятельство, что всё это было на самую малость ниже, чем на обычной человеческой кухне, показалось Лизе несомненным достоинством. Маленьким трудно в мире, рассчитанном на больших, а Лиза уже давно поняла, что роковую отметку в полтора метра от уровня почвы ей никогда в жизни не преодолеть и придётся до конца дней за всем тянуться и на всех смотреть снизу вверх. А здесь всё было рассчитано именно на неё. Ещё в кухне присутствовали две очень молоденькие гномские барышни — тоже в парчовых платьях и с толстыми косами почти до пола. При виде нежданных гостей барышни дружно порозовели и метнулись к выходу. Чёрный футляр с волшебной скрипкой Лиза аккуратно пристроила в дальнем углу. Гостей посадили за деревянный выструганный добела стол, и началась долгожданная еда — Лиза подумала и решила, что всё-таки завтрак.

Представление о еде у гномов такое же, как и обо всём остальном. Вопреки расхожему мнению, камней они не едят и вообще питаются тем же, чем и люди, только относятся к этому с большой серьёзностью, что нашим усталым героям было только на руку. На столе с обескураживающей скоростью появились полная миска золотого меда, кувшин сливок почти сметанной густоты, несравненный каравай прямо из печи, ледяное масло из погреба, благоухающее ореховое печенье, к которому Лиза тут же и пристроилась поближе, сыр глубокого желтого цвета и с такими дырками, что в них можно было кулак засунуть — а Лизе всегда казалось, что истинный сыр распознается именно по насыщенности цвета и величине дырок, — и, наконец, благоухающий ромашковый чай и яблочное варенье, в котором дольки степенно плавали в коричневом сиропе, И если стол и стулья были чуточку пониже привычного, то посуда, наоборот, была размеров почти угрожающих. Гномы знают толк в еде.

— Ух ты, — оглядев стол, выдохнул Лёвушка.

— Уау, — облизнулся Костя.

— Мечта, — восхитился Филин.

— Уррмяу, — проурчал Мурремурр.

— Когда я ем, я глух и нем, — строго напомнила Лиза.

И сама же первая и нарушила воцарившееся молчание, правда, не сразу, а через некоторое время.

— Что же мы раньше-то не попросили? — огорченно сказала она с набитым ртом. — Было бы повеселее… А то бублик этот некстати вспоминался…

— Ну, вы же не знали, что о таких вещах гномов принято просить, — отозвался Филин, намазывая маслом очередной толстый ломоть горячего хлеба. — Дис, бедная, вся извелась, наверное, от желания вас укормить. Она же давно заметила, что мы голодные. Особенно когда у нас с вами шла бурная дискуссия о бублике.

— Как это — просить принято? — удивился Лёвушка, изучая дырки в сыре.