Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

— Специфика, — ответил Филин. — Гномы ведь в первую очередь славятся стойкостью. И могут неделями не есть. Чего обо мне не скажешь. — Он откусил кусок бутерброда и ненадолго замолк. — Хозяин никогда не должен подозревать гостя в такой слабости, как желание покушать, — это считается оскорбительным. Но как только гость сам об этом заикнется — тут-то и начинается, как видите, знаменитое гномское гостеприимство. На самом деле хозяева только этой просьбы и ждут. Зато вас, коллеги, здесь наверняка почитают прославленными героями именно за то, что вы так долго есть не просили.

— Кстати, давно хотел спросить, — воспользовался Лёвушка случаем, — вроде бы гномским дамам не положено на люди показываться, а вот Дис…

— А это уже прославленная гномская хитрость, — улыбнулся Филин. — Дело не в том, чтобы не показываться, а в том, чтобы об этом никто не узнал. Дис, конечно, храбрая барышня — так на поверхность вылезти, но ничего предосудительного в ее поведении с гномской точки зрения нет, потому что никто не знает, что она из гномов.

— Вот это да! — восхитилась Лиза. То есть главное — полное это… инкогнито?

— Несомненно, так. Ты ведь, Лизавета, и сама бы ни за что не подумали, что она не человек? Дама как дама, ну, невысокая, так, ведь и мы с тобой не великаны, правда?

— А я-то читал, что они от людей прячутся! — восхитился Лёвушка.

— А между тем в древние времена они и воевать ходили наравне с мужчинами. Накладная борода там или маска устрашающая — и пожалуйста, все можно.

— Мотайте, Ваше Высочество, на ус — вдруг пригодится? — солидно посоветовал Лёвушка, осмелившись почесать за ухом пристроившегося к сливкам Мурремурра. Кот снизошел до мурлыканья. — Это называется культурно-исторические различия.

— Именно, — кивнул Филин. — Страшная вещь — культурно-исторические различия. Дис, а можно мне кофе?

Дис просияла и достала с полки мельницу для кофе, на которой по белому фарфору кобальтово-синей краской были изображены всякие занятные сценки из гномского быта, и несколько баночек. Сногсшибательный кофейный дух пошел от кофемолки уже после первого поворота ручки.

— А почему Ее Высочество? — спросил Костя. Он потратил немало сил и инженерной сметки на создание из всего, что имелось на столе, подобия гамбургера и чуть не пал в борьбе с этим шатким многоэтажным сооружением, поэтому получил возможность вступить в беседу только сейчас.

— Кофе очень хочется, — отозвался Филин, внимательно следя за манипуляциями Дис.

— Да вот, Цап-Царапыч, по всему выходит, что Лиза — здешняя принцесса, — объяснил Лёвушка.

— По чему — по всему? — настаивал насытившийся дракончик.

— О, спасибо, Дис. — Филин отхлебнул из чашечки объемом этак в литр густой, как нефть, и черной, как битум, благоуханной жидкости и скривился. В кофе гномы тоже знают толк. После такой чашечки целые сутки и захочешь — не заснешь.

— Филин, — решившись, робко сказала Лиза, — а можно, я… — она умолкла, открыла рот, чтобы начать снова, и опять ничего не вышло. Филин посмотрел ей в глаза и грустно ответил:

— Спрашивай.

Легко сказать — спрашивай! Лиза даже рассердилась — не на Филина, на себя, но в конце концов нужный вопрос все-таки составился. Лиза набрала побольше воздуху, уставилась в чашку и выпалила:

— Филин, как так вышло, что я принцесса?

— Как обычно. Когда отец — король и мать — королева, тут уж не отвертишься. — Голос Филина при этом звучал совсем не весело. — Сейчас все расскажу. — Филин поставил чашку на стол, прошелся по кухне и сел обратно. — Сейчас все расскажу, — повторил он.

— В общем, было так. Жил-был на свете маленький мир под названием Радинглен. И правил в Радинглене король. Инго Третий. Была у него жена, Уна, и двое детей — старший, как положено, мальчик, Инго, будущий Инго Четвертый, ему тогда было пять, и совсем крошечная девочка — Лиллибет. Месяц ей был тогда или полтора, не больше. Еще у короля была мама Таль, королева-мать, очень рано овдовевшая и предпочитавшая нянчить внуков. В общем, славная была семья. Только королевская. В этом-то и беда. Очень достается королевским семьям. — Филин вздохнул и потер лоб. — И вот тогда-то и нагрянул наш знакомец Мутабор, и не один, а со товарищи. Во всей этой компании он был, конечно, самый сильный с большим опережением. Но и подчиненные его были вполне его достойны — особенно вместе и именно в качестве его подчиненных. А он ими очень грамотно управлял. У них, понимаешь, Лизавета, все на подчинении строится — над каждым есть кто-то, кто за ниточки дергает… — Филин показал, как.