Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

…Мягкий коридор показался Лизе даже длиннее, чем в прошлый раз. Олли шел впереди с фонариком и топором на изготовку, Лёвушка тащил клетку, Лиза старалась держаться поближе к Лёвушке, точнее, к Лёвушке и к Филину, а Горн с факелом замыкал процессию. Луч фонарика скользил по влажным стенам, свет факела, вздрагивая, отблескивал на толстых спутанных стеблях, и всё это напоминало тоннель метро, проносящийся мимо за темным стеклом с надписью «Не прислоняться». Лизе показалось, что свет беспокоит подземные лианы — они неприятно шевелились, с мокрым шорохом тёрлись друг о друга, и от этого делалось не по себе. Перед каждым поворотом Олли замирал и заглядывал в пахнущую мокрым погребом темноту, а потом делал знак, что можно идти дальше, и каждый раз у Лизы в животе что-то сжималось в ледяной комок. Хотя вроде бы ничего не происходило — слышались неожиданно лёгкие шаги гномов, отдалённое журчание воды да всякие подземельные шепотки и шорохи.

Вскоре Лизу начало знобить, как всегда бывает, если долго не спишь и устанёшь, и она плотнее запахнула тёплый плащ. Вот и галерея. Впереди показались те самые железные ворота, и Лиза подумала: «Какие красивые — чеканные, с единорогами! Наверно, когда-то гномы поднимались тут в Радинглен по своим делам… Ну да, конечно, а при свете тут совсем не страшно…», — она уже обернулась к Лёвушке, чтобы сообщить это, и тут…

Со всех сторон раздался оглушительный каменный скрежет, что-то ударило Лизу в спину и едва не сбило с ног.

— Что за… Мама дорогая!!! — закричал рядом Лёвушка.

Лиза обернулась и оцепенела от ужаса. Из пола и потолка коридора стремительно прорастали каменные клыки, норовившие сомкнуться в сплошную стену, гномы сносили их окованными железом рукоятями топоров, а каменные зубы, с которых что-то капало, вырастали снова, норовя ухватить топоры и перекусить руки…

— Не стойте! — отчаянно закричал, кажется, Олли. — Вон ворота, не видите?

Лёвушка схватил Лизу за плечо и потащил к воротам. Они гостеприимно распахнулись и с лязгом захлопнулись за их спиной.

— Ой! — тихо сказала Лиза. — Как же… Что[…]

— А вот так. — Лёвушка подергал створку ворот за железное кольцо и тяжело вздохнул. Потом он поглядел вверх. Ладно, надо идти. Ну и погодка!

Вокруг была чернильно-чёрная сверкающая темнота, в которой с невидимого неба сплошным потоком лился проливной дождь, смешанный со снегом. Казалось, он заполонил собой весь мир, и воющий ветер мотал мокрые струи в воздухе.

— Ну, если тут есть мышекрысы, тогда это дождеснег! — шепотом сказал Лёвушка.

Тихо ты! — шикнула на него Лиза, ёжась от ветра и холода и забирая у него клетку. — Может, тут их и нет, но, если мы будем шуметь, они точно появятся.

И они появились. Сплошная чернота ночи разорвалась на множество черных клочьев, ветер обрушился на детей с неба, воздух наполнился свистом, шелестом, хлопаньем черных крыльев — огромная стая мышекрысов обрушилась сверху, из засады.

— Попалис-с-сь!

— С-с-с-хватить!

— Вмес-с-те с-с-с птицей!

Лиза мгновенно потеряла Лёвушку из вида — вокруг неё кошмарным хороводом замелькали мертвенно-белые лица, похожие на черепа, и со всех сторон затрепетали в воздухе крылья, рассекая брызжущий дождь, задевая Лизу, как мокрые простыни, развешанные в темном коридоре. Мышекрысы с шипением окружили Лизу, и она инстинктивно выставила перед собой клетку.

И тут Филин издал оглушительный боевой вопль: «Уху!» Он распушил перья, заполнив собой всю клетку, и распахнул огромные круглые глаза. В шевелящуюся чёрную стаю мышекрысов ударили два огненно-оранжевых луча нестерпимо-пронзительного света — точь-в-точь два мощных прожектора. Мышекрысы попятились и выпустили Лёвушку, который молниеносно пересёк полосу света, быстро прыгнув к Лизе, встал рядом с ней, помогая удерживать клетку на весу. Мышекрысы попытались было схватить клетку, но Филин завертел головой и светящиеся лучи затанцевали взад-вперед, полосуя воздух. Струи дождя сверкали в этом небывалом свете и мгновенно превращались в пар.

Крылатые стражники завыли на разные голоса и растерянно заметались, а Филин всё бил рябыми крыльями, словно стремясь выбраться из ненавистной клетки, и всё громче кричал: «Уху!».

Крылатые твари беспорядочной чёрной кучей унеслись прочь в мокрую тьму. Филин ещё раз злорадно ухнул им вслед, перестал топорщить перья и пригасил свои сверкающие глаза.

— Ого! — только и сказал Лёвушка, переводя дух и почтительно заглядывая в клетку. — Волшебник — он и в клетке волшебник. Представляешь, что будет, когда он окажется на свободе? Им всем не поздоровится!

— Спасибо… — слабым голосом обратилась к Филину Лиза, всё ещё дрожа от испуга. Она присела на какой-то мокрый камень.

— Лизка, — решительно сказал Лёвушка. — Давай вставай. Они ведь не зря на нас так рухнули. Наверно, это была засада. Надо срочно уходить отсюда, а то ещё наведём их на гномов…

— Ворота же захлопнулись, напомнила Лиза.

— Все равно надо делить ноги. А вдруг они вернутся со свежими силами?

Лиза, которой ещё секунду назад казалось, что она не сможет сделать больше ни шагу, резво вскочила:

— Тогда пошли!