Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй

— Боюсь, альтернативы не существует, Ватсон. В этой комнате укрыться практически негде, что и к лучшему — меньше шансов вызвать подозрение. Но вот тут, думаю, местечко найдется. — Внезапно он сел прямо с неколебимой решимостью на изможденном лице. — Стук колес, Ватсон. Поторопитесь, если любите меня! И не шевелитесь. Что бы ни происходило, слышите? Ни единого звука! Ни единого движения! Только слушайте во все уши.

Затем мгновенно вспышка энергии угасла, его властные, целеустремленные фразы перешли в бессвязное бормотание бредящего больного. Из тайника, куда меня с такой поспешностью водворили, я услышал поднимающиеся по лестнице шаги, скрип открывшейся и закрывшейся двери. Затем, к моему удивлению, наступила долгая тишина, нарушавшаяся только тяжелым дыханием и хрипом больного. Я представлял себе, как наш посетитель стоит у кровати и смотрит сверху вниз на страдальца. Наконец это непонятное безмолвие было нарушено.

— Холмс! — воскликнул он. — Холмс! — настойчивым тоном, каким будят спящих. — Вы способны меня слышать, Холмс? — Раздалось шуршание, будто он грубо потряс больного за плечо.

— Это вы, мистер Смит? — прошептал Холмс. — Я не решался надеяться, что вы придете.

Тот засмеялся.

— Легко могу понять, — сказал он. — И все же, как видите, я здесь. Плачу добром за зло, Холмс, добром за зло.

— Это так достойно с вашей стороны, так благородно. Я знаю цену вашим особым познаниям.

Наш посетитель хихикнул.

— Несомненно. К счастью, вы единственный человек в Лондоне, кто осведомлен о них. Вы знаете, что вас скрутило?

— То же самое, — сказал Холмс.

— А! Узнаете симптомы?

— Более чем.

— Ну, не удивлюсь, Холмс, я совершенно не удивлюсь, если это и правда то же самое. Ничего хорошего вас не ждет, если так. Бедняга Виктор умер на четвертый день — крепкий, пышущий здоровьем молодой человек. Безусловно, как вы и говорили, было крайне удивительно, что он подхватил никому не известную азиатскую болезнь в самом сердце Лондона — к тому же болезнь, изучению которой я посвятил столько времени и сил. Редкостное совпадение, Холмс. Так проницательно с вашей стороны уловить его, но не слишком добросердечно выдвинуть идею причины и следствия.

— Я знал, что это ваших рук дело.

— Ах, так вы знали, э? Но доказать-то никак не могли. Но что вы себе думаете? Сначала распускаете обо мне такие слухи, а затем ползете ко мне за помощью, едва попались? Какую игру вы ведете, э?

Я услышал прерывистое судорожное дыхание больного.

— Дайте мне воды! — еле выдохнул он.

— Вы на самом краю могилы, друг мой, но я не хочу, чтобы вы испустили дух прежде, чем я с вами поговорю. Вот почему я даю вам воды. Э-эй, не расплескивайте ее. Так-то лучше. Вы понимаете, что я говорю?

Холмс застонал.

— Сделайте для меня, что можете, — прошептал он. — Забудем прошлое. Я выкину эту мысль из головы, клянусь. Только излечите меня, и я все забуду.

— Что забудете?

— Ну, про смерть Виктора Сэвиджа. Вы же сейчас чуть ли не прямо сказали, что ее причина — вы. Но я забуду.

— Можете забыть или помнить, как вам угодно. Я что-то не представляю вас на скамье свидетелей. Нет-нет, не на ней, а в совсем ином вместилище, мой милый Холмс, уверяю вас. И меня нисколько не трогает, что вы знаете, как умер мой племянник. И говорим мы не о нем, а о вас.

— Да-да.

— Субъект, приехавший за мной — забыл его фамилию, — сказал, что заразились вы в доках Ист-Энда от матросов.

— Только так я могу объяснить…

— Вы гордитесь вашим умом, Холмс, так? Считаете себя невесть каким проницательным, э? И встали на этот раз поперек дороги тому, кто поумнее. Пошевелите-ка своими хвалеными мозгами, Холмс. Вы не представляете иного способа, как вы могли заразиться?

— Я не способен думать. Мой рассудок угас. Во имя всего святого, помогите мне!

— Да, я вам помогу. Я помогу вам понять ваше положение и как вы в нем оказались. Мне бы хотелось, чтобы вы это узнали перед смертью.

— Дайте мне что-нибудь облегчить боль.

— Больно, э? Да, кули к концу сильно визжали. Спазмы, я полагаю?

— Да-да, спазмы.

— Ну, в любом случае вы способны слышать, что я говорю. Так слушайте! Не вспомните ли вы что-либо необычное, приключившееся с вами до начала симптомов?

— Нет-нет, ничего.

— А вы подумайте.

— Мне слишком плохо, чтобы думать.

— Ну, так я вам помогу. Что-нибудь пришло по почте?

— По почте?

— Может быть, коробочка?

— Я слабею… Мне конец.

— Слушайте, Холмс! — Судя по звукам, он встряхнул умирающего, и мне стоило невероятных усилий не выскочить из моего тайника. — Вы должны слышать меня. И вы услышите! Вспомните коробочку… коробочку из слоновой кости. Ее доставили в среду. Вы ее открыли… Ну, вспомнили?

— Да-да, я ее открыл. Внутри была пружинка с острием. Глупая шутка…

— Это была не шутка, как вы скоро окончательно убедитесь. Глупец: вы напрашивались и напросились. Кто вас заставлял встать у меня на дороге? Оставь вы меня в покое, я бы не причинил вам вреда.

— Я вспомнил, — ахнул Холмс. — Пружинка! Уколола до крови. Эта коробочка… вон та, на столе.