Наступит день

- Завтра должен зайти один человек. Он обещал найти эту женщину.

На другой день кто-то постучался к Сарии. Женщина быстро приподняла голову и отозвалась, думая, что это Фируза. Но в землянку заглянул незнакомый человек.

- Тебе надо уходить отсюда, старуха, - сказал незнакомец. - Сдаю двор другому. Так что сегодня переночуй, а с утра поищи себе другое место.

Вечером пришли Фируза и Фатьма.

- Давай попрощаемся, тетя Сария, - сказала Фируза, опускаясь на пол возле нее, - Кто знает, увидимся ли еще. Может быть, я уйду в Решт, к дяде.

Девушки обняли и расцеловали Сарию. Старушка молча стала гладить каштановые косы Фирузы. Фатьма вытерла влажные глаза.

- Тетя Сария! - прервала она молчание и указала на дверь, где стоял пришедший с ними подросток, лет пятнадцати. - Этот мальчик поведет тебя к Саадат-ханум. Он говорит, что знает ее. Только ее настоящее имя Гамарбану... Авось найдешь у нее свою Гюльназ.

При имени Гюльназ старая женщина точно ожила. Она встала, поправила на себе халат, повязала голову и с помощью Фирузы и Фатьмы, пошатываясь вышла на улицу. Там ее ожидал фаэтон, нанятый заботливой Фирузой. Сария даже не заметила, как она распрощалась со своими благодетельницами.

Фаэтон катился по улицам, стук копыт отдавался в ушах старой женщины, занятой одной мыслью о Гюльназ: наконец она найдет свою дочь и начнется для нее новая жизнь.

Фаэтон остановился. Мальчик помог ей сойти и, отпустив извозчика, указал на ворота:

- Вот, бабушка, дом Гамарбану-ханум.

Он постучал железным молоточком, который висел на воротах. Охваченная дрожью, Сария едва стояла на ногах. Когда калитка открылась, она поцеловала мальчика в голову и перешагнула через порог.

Гамарбану была на дворе и крикнула открывшему калитку слуге:

- Кто там?

Не дождавшись ответа, хозяйка сама подошла к воротам и подняла ручной фонарь. Она оглядела бледное, как у мертвеца, лицо с глубоко впавшими глазами, но не могла узнать старуху. Приняв ее за нищенку, она крикнула сердито:

- Что тебе надо?

- Это я, госпожа! - еле проговорила Сария дрожащим голосом. - Неужели не узнала? Мать Гюльназ.

- Ты еще жива, женщина? Ну-ка иди сюда, посмотрим.

Подойдя с Сарией к освещенной веранде, она сказала брезгливо:

- Что же, ты стала совсем нищенкой! И лицо у тебя, как у покойника.

Сария продолжала молчать. Словно почувствовав в этом молчании какую-то страшную угрозу, Гамарбану повернулась к подвалу:

- Эй, Гюльназ! Выйди-ка посмотри, кто тут пришел! - сказала она притворно равнодушным тоном и поднялась наверх.

Ответа из подвала не последовало. После тяжелого трудового дня Гюльназ только что спустилась к себе. Сегодня она стирала белье, выбивала ковры, подметала двор, мыла посуду, убирала комнаты и теперь чувствовала себя физически разбитой и морально подавленной.

Ее ненависть к Гамарбану, казалось, дошла до предела, и что-то грозное вскипало у нее в груди. Даже голос этой женщины вызывал в Гюльназ раздражение, и какая-то неведомая сила шептала ей настойчиво и повелительно: "Убей! Убей и избавься!" В эти минуты Гюльназ готова была швырнуть в Гамарбану всем, что подвернется под руку.

Это состояние особенно усилилось у девушки после встречи с Хавер. Слепая ненависть к Гамарбану точно осветилась лучом какой-то еще не осознанной мысли. Она часто вспоминала слова Хавер: "К черту Гамарбану! И без нее проживешь!"

В первые дни после этого разговора с Хавер Гюльназ, часто задумываясь над ее словами, спрашивала себя: "Проживу ли?" Но эти сомнения привели ее в конце концов к твердому решению: "Если захочу - проживу!"

Эта уверенность словно в новом свете представила ей весь окружающий мир и пробудила в ней силу восстать не только против Гамарбану, но даже против самой судьбы. И тут ей вспомнились некогда услышанные ею от Фридуна слова, смысл которых до сих пор был ей неясен: "Одна из причин нашего несчастья в том, что мы духовно слабы, что легко покоряемся. Для достижения своих целей человек должен биться, должен драться бесстрашно, как лев".

А что сделала Гюльназ? Она позволила превратить себя в беспомощную игрушку в руках судьбы, бурные волны жизни несли ее, как щепку, на своем гребне, швыряя из стороны в сторону. Да, видимо, нет жизни слабым!

Все эти мысли привели девушку к решению - бежать из притона. Теперь ее уже не пугала даже столь страшная раньше мысль остаться на улице. Там ей будет ничуть не хуже, а может быть и лучше, чем у Гамарбану. К тому же у нее была такая опора, как Хавер.

- Приходи, будем жить вместе! - сказала ей Хавер.

А Гамарбану? А долг? Но к черту и Гамарбану и долг! Надо бежать!

Гамарбану, зорко следившая за Гюльназ, заметила перемену в ней и стала еще упорнее ее преследовать. Ни на минуту не оставляла она ее без дела, поручала даже такую работу, как колка дров, что входило в обязанности мужской прислуги. Не довольствуясь этим, она старалась настроить против Гюльназ всех, кто жил в доме.

- Поглядите только на эту мужичку, - говорила она своим ханум. Сколько в ней высокомерия и спеси!