Нат Пинкертон и кровавый алтарь. Сборник

– Вы правы, мистер Пинкертон, совершенно правы! Было бестактно с моей стороны в таком вопросе противоречить знаменитому сыщику!

– Совершенно верно, – заметил Пинкертон. – И оставим этот разговор. Пойдемте!

Они вышли из дому и поспешили к расположенному неподалеку зданию полиции.

Пинкертон не выпускал из вида шедшего рядом с ним Смита. Смутное подозрение, что здесь дело неладно, не покидало сыщика.

Вдали показалось здание полицейского управления. И тут проводник сыщика метнулся в сторону, в один из пересекающих главную улицу темных переулков. Мгновение – и мрак поглотил его.

Пинкертон остановился и присвистнул.

– Вот как! – пробормотал он. – Дело-то и впрямь нечисто! Надо будет во всем этом разобраться, ибо здесь явно скрыты какие-то козни…

Быстрым шагом он добрался до полицейского управления, велел доложить о себе дежурному и, когда тот явился, в нескольких словах рассказал обо всем, что с ним случилось.

– Вас, очевидно, хотели надуть, мистер Пинкертон! – воскликнул чиновник. – Теперь нет смысла идти нам на Габур-стрит. По моему разумению, это будет потерянное время!

– Может быть, и нет! Я все-таки прошу вас дать в мое распоряжение несколько человек.

Дежурный поворчал, но тем не менее исполнил просьбу Пинкертона и отрядил с ним троих полицейских.

– Если там ничего не произошло, пришлите людей тотчас же обратно! – крикнул он вдогонку, когда за сыщиком уже закрывались двери.

Дом номер пять по Габур-стрит оказался низеньким одноэтажным строением. Внутри него было тихо и темно.

Пинкертон громко постучал в дверь.

– Именем закона, отворите!

Все было тихо, ничего не пошевелилось; только в окнах соседних домов показались головы проснувшихся и любопытствующих обитателей.

Пинкертон подождал несколько мгновений, потом крикнул полицейским:

– Ломайте дверь! Мы должны войти и убедиться, все ли там ладно.

Двое дюжих полицейских уперлись плечами в хилую дверь, и она тут же подалась и с треском отворилась.

Сырой гнилой воздух пахнул в лицо вошедшим. Полицейские зажгли карманные электрические лампочки, и Пинкертон с револьвером в руке первый вступил в узкий, мощеный камнем коридор.

По левой стороне была дверь с привешенной грязной бумажкой, на которой было выведено: «Чарли Смит».

– Гм! – пробормотал сыщик. – Если тот негодяй и не Чарли Смит, то все же сведения об этом доме у него точные! Ну, а теперь посмотрим, что с Бетти Сипланд.

В противоположной стене тоже была только одна дверь, и Пинкертон решительно открыл ее. И едва вступив на порог, остановился пораженный.

– Значит, все же! – вырвалось у него.

Незнакомец, был ли он Чарли Смитом, или только назвался так, во всяком случае, не солгал.

Посреди убогой комнаты, на грязном полу, лежала, вытянувшись, старая, бедно одетая женщина. Голова ее плавала в луже крови. Увядшее желтое лицо с закатившимися неподвижными глазами производило страшное впечатление.

Пинкертон овладел собой и, подойдя к трупу, нагнулся.

– Женщине перерезали горло острым ножом, – констатировал он. – Нож лежит здесь же, возле тела. Никаких следов борьбы не видно, судя по всему, несчастная стала жертвой трусливого и коварного нападения, совершенного неожиданно… Оставьте ее лежать и пойдемте на улицу.

Несмотря на поздний час, на улице перед домом собралась уже маленькая толпа, привлеченная появлением полиции.

– В этом доме совершено убийство, – сказал, обращаясь к собравшимся, Пинкертон. – Убита Бетти Сипланд. Нет ли среди вас кого-либо из ее соседей, кто мог бы дать о ней какие-нибудь сведения?

Одна старушка выступила вперед.

– Я могла бы, сэр!

– Ну так войдите со мною в дом!

Женщина нехотя последовала за сыщиком и, войдя, боязливо покосилась на лежащий на полу труп, который полицейские накрыли темным платком.

Пинкертон начал допрос.

– Как вас зовут?

– Мери Петтерсон, сэр.

– Вы живете здесь, поблизости?

– В соседнем доме.

– Вы хорошо знали покойную?

– Очень хорошо, мы почти каждый день встречались.

– Как вы думаете, хранила ли она в этой комнате какие-либо драгоценности?

Старуха горько усмехнулась.

– Она была так же бедна, как и я! Иной день мы обе не имели куска хлеба.

– Странно. Итак, убийство не могло быть совершено из корысти. Но, возможно, у покойной были враги?

– Нет, врагов у нее не было, она никому не причиняла зла, никем не интересовалась, да к тому же была наполовину слепа и глуха.

– У нее не бывало гостей?

– Кроме меня, не бывало, сэр. Она всегда бывала одна.

– Вспомните хорошенько! Может быть, все же у нее кто-нибудь был, и вы об этом забыли?

– Нет, – уверяла старуха.

– Ну, а в каких была она отношениях с соседом из комнаты напротив?

– Со Смитом? Он переехал сюда всего несколько дней тому назад, и с ним она не вымолвила еще ни слова.

– Но она его знала?

– Думаю, что нет. Видела она плохо, а слышно его бывало редко: его же весь день не было дома.

– А вы видели этого Смита?

– Да, несколько раз.

– Как он выглядит?

– Это мужчина небольшого роста, лицо у него бритое и такое… хитрое, как мне кажется, сэр. Ходит он в клетчатом костюме, уже довольно потертом.