Наталья Кирилловна. Царица-мачеха

Подобно многим православным русским людям, староверы отличались доверчивостью. Верноподданнические чувства не позволяли им сомневаться в том, что царь Иван и правительница Софья хранят веру, завещанную им предками, и что древние книги они тоже почитают. Но еретики начали смуту и стараются навязать им антихристово учение. Люди верили в промысел Божий и чаяли доказать правителям все неправды нового учения.

Дерзая оспорить самого патриарха Иоакима, так называемые староверы вспоминали царя Алексея и его борьбу с патриархом Никоном. Хоть и почитал покойный царь своего патриарха как друга, но святая вера была ему дороже. Хоть и прощал многажды Алексей патриарху Никону его еретические выходки, но, сколько верёвочке ни виться, низверг-таки царь Никона с его престола, аки антихриста, и заточил в монастырь.

Православные люди не сомневались, что в поведении Никона были происки антихриста. И ныне антихрист не дремлет, оттого и появился новый Никон — патриарх Иоаким. Как полагали верующие люди, это был воистину антихрист в новом обличье. Во всём следуя Никону, он продолжал уничтожать старые книги, которые чтили все святые, которые хранил в Троицкой лавре Сергий Радонежский. Это стараниями Иоакима был учинён разгром Соловецкому монастырю — оплоту православия. Более семи лет держался Соловецкий монастырь против царского войска. Православные люди видели в этом не только стойкую преданность монахов православной вере, но и терпимость царя Алексея в спорах с духовными лицами.

Видели милосердие царя Алексея и в отношении к протопопу Аввакуму, сосланному в Сибирь. Не спас ли царь этой ссылкой опального протопопа от его московских врагов, угрожавших ему смертью? Верующих особенно умиляло, что царь Алексей просил Аввакума помолиться о благополучии царя и царского семейства, чаял получить от него благословение. А ведь, как говорится, «от кого чаем, того и величаем».

Были тем не менее и сомнения. Великой обидой оставалось в среде верующих разорение Соловецкого монастыря. Соловецкая братия упорно держалась старой веры, и царь не раз посылал к стенам монастыря усмирительные отряды. Но милостью благоверного царя осада монастыря была безболезненной.

Однако враги православия не дремали. Воспользовавшись болезнью царя, слуги антихриста коварно, обманом овладели соловецкой святыней. Нашёлся предатель, который открыл ворота монастырской крепости. Случилось это ночью, и застигнутые врасплох монахи либо погибли в неравном бою, либо были позже казнены.

Готовясь поспорить за истинную веру хотя бы и с царями, православные люди словно бы вооружились доспехами прежних воителей. Отправляясь на диспут о вере, они толковали между собой, что благоверная царевна Софья Алексеевна хоть и учёная, но, может, и не знает о таких святых, как преподобный и богоносный отец игумен Зосима, основатель Соловецкого монастыря, как преподобный Савватий Соловецкий. Да и святой Сергий Радонежский, основоположник столь почитаемой царевной Софьей Троицкой обители, разве не учился он по старым книгам, кои ныне отвергает патриарх Иоаким?! Да и все прежние святые, имена коих почитаются в веках, разве не хранили в памяти своей страницы тех судьбоносных книг? И немало вопросов заготовили поборники святой веры, собираясь в Кремль на встречу со своими правителями.

Многое в эти дни было непредсказуемо. Друзья становились врагами, а враги — друзьями. В воздухе насевалось что-то тревожное. Говорили, что староверы мутят воду, недоумевали, почему в Кремле отворены ворота для чёрного люда. Летописец тех дней свидетельствовал, что староверы «составиша челобитную и били челом великим государям царям, чтоб со святейшим патриархом и со всеми властями им о вере состязание имети... Град же Кремль весь был тогда исполнен множеством народа, иже ожидаше, что имать быти».

Накануне князь Борис Голицын вёл долгие разговоры с царицей Натальей. Её вместе с остальными правителями пригласили на это «состязание о вере», и она с опаской собиралась идти в Грановитую палату с сыном-царём. Будь её воля, она бы не пошла: пусть Софья сама разбирается с бунтовщиками, на то она и правительница. Но князь Борис даже и мысли не допускал, чтобы царица уклонилась от такого великого дела. Да и бояре решили всем синклитом[26] разобраться в спорных церковных делах и дать отпор мятежному простонародью.

Деятельный по натуре князь Борис старался всё предусмотреть и дать Наталье верные наставления.

   — Паче всего отдаляйся от Софьи и не садись с нею рядом на троне.

Наталья выразила недоумение, ибо накануне согласилась с Софьей, что в Грановитой палате им нужно сидеть рядом: пускай-де народ видит, что меж правителями состоялось согласие, дабы не уповал на распри меж ними.

Голицын ответил на эти возражения:

   — Князь Хованский упреждал, что ежели государи соберутся купно, им от народа живым не быть.

На лице Натальи промелькнул испуг за себя и за Петрушу. Она потребовала:

   — Сказывай, Борис, всё, что у тебя на уме.