Национальность – одессит (СИ)

Моя жизнь в Париже потекла так же размеренно, как в Одессе. С утра занимался делами. Обедал с Маэли Юбер в ресторане отеля «Риц», а затем поднимались в мой номер и занимались сексом. Судя по взглядам официантов и другой отельной прислуги, все отлично знали о наших отношениях, но, как и в «Восточном экспрессе», никто не подавал вида и уж тем более не обвинял в аморальности. Она не ночует у меня, мы не демонстрируем чувства на людях, то есть ведем себя прилично, а что делаем в номере после сытного обеда — это никого не касается. Может, стихи декламируем, свои собственные, чтобы пища быстрее утрамбовалась. Проводив даму, возвращался в номер и читал газеты, журналы или научную литературу. После ужина тусовался по центру города, навещая разные заведения.

На второе утро после завтрака отправился в банк «Лионский кредит» с новым черным портфелем, набитым купюрами разных стран. Находилось кредитное учреждение неподалеку от моего отеля, во Втором округе, по другую сторону от Гранд-Опера, на Итальянском бульваре. Неторопливый извозчик докатил меня туда минут за десять. Это было большое здание в пять этажей, если считать и мансарду, причем первый был раза в два выше остальных и имел окна почти во всю высоту. На стене на уровне четвертого и пятого этажей над главным входом располагались большие часы с голубым циферблатом, охраняемые по бокам двумя парами кариатид, а над ними был фронтон с человеческими фигурами, что-то, наверное, обозначавшими, и на крыше — башня в виде усеченной четырехугольной пирамиды. Кассовый зал представлял собой длинную светлую галерею под стеклянно-металлической крышей, расположенной на высоте метров двадцать от пола. Никаких перегородок, все и всё на виду. Клерки обслуживали клиентов за отдельными столиками. Ко мне сразу подошел поджидавший возле входа блондин лет двадцати в темно-синем костюме. Я почему-то был уверен, что богатство и роскошь тяготеют к горячим цветам, в первую очередь к красному, но в «Восточном экспрессе», «Рице» и вот теперь в «Лионском кредите» убеждают в обратном.

Поздоровавшись, молодой клерк спросил:

— Вы по какому вопросу, месье?

— Хочу поменять валюту разных стран на франки и положить их на счет, — ответил я.

— У вас есть счет в нашем банке? — задал он уточняющий вопрос.

— Да, но в Одесском отделении и в рублях, а хочу здесь иметь срочный вклад во франках, — проинформировал я.

— Прошу, следуйте за мной, месье, — предложил он и провел к столику, за которым сидел сухонький пожилой плешивый мужичонка в очках в костяной оправе, и быстро повторил ему цель моего визита.

— О какой сумме идет речь? — после обмена приветствиями и приглашения присесть спросил тот.

— Общая будет более восьмидесяти тысяч франков, — поставил я в известность.

Судя по тому, как заерзал на стуле плешивый клерк, меня резко зауважали.

— Сперва расскажите, какие у вас проценты по срочным вкладам, — попросил я.

— От полугода до пяти лет начисляем три процента в год, от пяти до десяти — три и двадцать пять сотых, десять и более — три с половиной, — рассказал он.

В Одесском отделении давали столько же. Я собирался перевести сюда и большую часть вклада в рублях, но резко передумал. Там я могу снять деньги в любой момент. На всякий случай оставлю здесь только украденное.

Клерк по-своему понял мои раздумья и посоветовал:

— Мы можем разместить ваши средства в долговых обязательствах разных стран или предприятий. Там от четырех процентов в год и выше.

— Но и риска больше. Готов заплатить за спокойствие, — отказался я, хотя на самом деле мне надо было просто «отмыть» украденное и сделать нычку на непредсказуемое будущее.

— Таким же был девиз основателя нашего банка месье Анри Жермена! — радостно сообщил он.

После чего начал пересчитывать принесенное мной. Там были и русские пятисотенные. Привез их сюда на тот случай, если в банке Бродского их номера переписали, и в России могли быть в розыске. Проверив купюры одной страны и переведя во франки, а курсы он знал на память, клерк откладывал сумму на счетах и потом проверял и записывал карандашом на листе бумаги, после чего, нажав на кнопку звонка, вызывал коллегу, который уносил деньги куда-то, наверное, в кассу или сразу в хранилище. От усердия у него даже очки запотели, протер их серым мятым носовым платком.

— Всего с учетом комиссии банка восемьдесят одна тысяча семьсот девяносто шесть франков и сорок семь сантимов, — объявил плешивый клерк общую сумму.

— Восемьдесят тысяч положу на год, а остальное потрачу в Париже, — решил я.

— Как прикажите, — произнес он, после чего оформил вклад и лично принес остаток.

— Возможно, продлю еще на год или дольше, — сказал я. — Смогу сделать это через одесское отделение вашего банка?

— Конечно. У нас постоянная телеграфная связь. Мы сообщим о вас в одесское отделение, — заверил кассир.

Теперь у меня есть две надежные закладки на черный день: одна в США, вторая во Франции. Что бы дальше ни случилось со мной в России, у меня будет, куда отступить и с чем начать.

66