Национальность – одессит (СИ)

Билет на мое имя был выписан, осталось только заплатить за него сто сорок пять рублей. Сдал чемодан в багажный вагон минут за двадцать до отправления. На этом поезде перестают принимать за пару минут, чтобы приемщик усел выписать квитанцию и закрыть дверь. Кондуктор был русским в зеленой форме железнодорожника, а стюард — француз по имени Поль в коричневых тужурке и штанах. В тамбуре первого вагона у дальней двери лежали аккуратно сложенные, березовые поленья. В коридоре и купе с белыми карточками на дверях, заполненными на русском и французском языках, было тепло. Я приказал Полю принести чай и пару бутербродов с соленой осетриной после того, как поезд тронется, после чего переоделся в темно-синий кашемировый халат и завалился на диван, чтобы при свете электрической лампы прочитать купленный на вокзале вчерашний вечерний выпуск газеты «Новое время». Радио и телевизоров пока нет, так что вторым после сплетен источником информации являются печатные издания.

Главной новостью было убийство начальника уголовного отдела полицейского участка, не имевшего никакого отношения к политике. Шестеро манкуртов, вооруженных револьверами, вломились вечером в квартиру и, несмотря на плачь и уговоры жены и трех детей, вывели его во двор и расстреляли. Надо полагать, это заметно приблизило свободу, равенство и братство.

81

В Париже я переночевал в отеле «Риц», где меня не забыли, предложив поселиться в том же номере. Утром отправился на Лионский вокзал, не позавтракав, потому что проснулся поздно. В итоге приехал на извозчике раньше времени. Вокзал новый. Построен, как и Эйфелева башня, к Всемирной выставке в тысяча девятисотом году. На углу башня с часами, похожая на Биг Бен. Для пассажиров первого класса была отдельная касса, у которой ни одного человека, в отличие от расположенной рядом для второго, в которую была небольшая очередь. Я купил билет до Лиона за тридцать четыре франка. Кассир, пожилой мужчина в пенсне, проинформировал меня, что для пассажиров первого класса отдельный, комфортный зал ожидания, вход в который по предъявлению билета. Я не рискнул проверить это, пошел в бистро, чтобы выпить чая. Есть легенда, что название заведения получили, благодаря русским солдатам, которые во время оккупации Парижа в тысяча восемьсот четырнадцатом году подгоняли официантов «Быстро! Быстро!». Рядом был большой ресторан, но там все будет степенно и долго. Заказав бармену чай без молока и пару круассанов, сел за столик, открыл утренний номер «Фигаро», купленный за полфранка, потому что мельче монет не было, а от сдачи отмахнулся, у вихрастого пацаненка в клетчатой кепке и коротковатом темно-сером пальтишке, торговавшего, громко зазывая покупателей, газетой с руки перед входом в вокзал.

Через пару минут зашла миловидная брюнетка лет шестнадцати в красной шляпке с черной лентой на тулье и стареньком, но выглядевшем на ней элегантно, красном, длинном пальто с черными стоячим воротником, манжетами и поясом. Великоватый тонкий носик с горбинкой не портил ее, а придавал незащищенность, вызвавшую симпатию, желание пожалеть, приласкать. Из багажа у нее был небольшой матерчатый саквояж с деревянной рукояткой. Она заказала чашку кофе и спросила, сколько стоит круассан. Услышав, что два су (французы до сих пор монету в пять сантимов называют су), решила, наверное, продолжить худеть.

К моему столику подошел молодой рыжеватый официант с тонкими длинными бледными пальцами пианиста, переставил с черного деревянного подноса на столик скромненькую белую фаянсовую посуду для чая и тарелку с двумя круассанами.

— Еще два круассана девушке, — показав головой, тихо произнес я, — но не говорите от кого, и счет.

— Хорошо, месье, — заговорщицки улыбнувшись, молвил он.

Я закрылся газетой и принялся за круассаны, запивая крепким черным чаем.

Вскоре послышались шаги официанта, а потом испуганный голос девушка:

— Я не заказывала!

— Это подарок, — успокоил он.

— От кого? — поинтересовалась она.

— Понятия не имею! — шутливо ответил он.

Кроме меня, в бистро больше не было никого, но я прятался за газетой.

После чего официант подошел ко мне и сообщил:

— С вас один франк и три су, месье.

Я дал два франка и жестом отказался от сдачи.

— Благодарю, месье! — радостно произнес он.

Допив чай, я сложил газету и, старательно не замечая девушку, вышел из бистро. Рядом с входом меня поджидал носильщик с моими вещами на тележке. Когда я подъехал к вокзалу, он предложил за один франк не только доставить мои вещи на перрон, но и поохранять их до начала посадки. Все равно пассажиров, желающих воспользоваться услугой носильщика, было меньше, чем предлагающих ее. Девушка пошла было за мной, но, увидев, что направляюсь к ближнему из двух серо-красных вагонов первого класса, повернула к третьему классу.

Проводник в темно-синей кепке с черным лакированным козырьком и шинели с одним рядом бронзовых пуговиц проверил билет, глянул на мой багаж (один чемодан и одну ручную кладь можно провозить бесплатно, за остальное по два с половиной франка за место до Лиона) и пригласил:

— Заходите, месье!