Национальность – одессит (СИ)

— В центре города обитают бедняки, чтобы быстро добираться пешком до нужного места, а я достаточно богат, чтобы жить вдали от них — там, где нравится мне, — сказал я.

— И в центре много богатых, — возразила она.

— Но бедных духом, — продолжил я.

Павлин повернул к закрытым воротам дачи «Отрада» и заорал:

— Аристарх, открывай!

Мне кажется, возможность хоть кому-то приказать хоть что-то наполняет смыслом его работу извозчиком.

Из дворницкой выбежал какой-то из Аристархов, потому что на этот призыв откликалось сразу трое ее обитателей, распахнул ворота. Устроиться дворником в богатый дом — что выиграть в лотерею. Работа не слишком хлопотная, зарплата рублей двадцать в месяц у младшего, разные приработки у жильцов и подарки от них в великие праздники. Я тоже после намека старшего дворника отстегнул им пять рублей (меньше купюры не было) на Рождество, в отместку приказав ему разделить деньги поровну, а не по-братски.

— Закрывать или сразу уедете? — спросил Аристарх, увидев в пролетке женщину.

— Уедет, — тихо ответил я, а Павлин повторил громко.

Высадив нас у моего дома, он развернулся и дал коню несколько минут пощипать траву на лужайке. И животине сделал приятно, и себе, заставив дворника подождать такую важную птицу. Чем беднее человек материально и духовно, тем сильнее тяга к понтам.

39

На даче «Отрада» сейчас заняты, кроме моей, еще две квартиры на первой улице. В одной живет художник, которого я ни разу не видел трезвым или с мольбертом. Впрочем, не сторож я ему. Во второй — семья с восемью детьми и двумя служанками. Возле их домов, расположенных рядом, ночью включают электрический фонарь на столбе в придачу к тому, что в начале первой улочки. На моей только один и тот сдвинут ко второй.

Видимо, пустая и темная улочка навела Стефани на грустные мысли, потому что радостно воскликнула, когда зашли в прихожую и я включил свет:

— Как у тебя тепло и электричество есть!

— Здесь есть всё, что мне надо для жизни, — похвастался я и помог ей снять пальто, потертое на локтях.

Шапку она сняла сама в гостиной перед овальным зеркалом, висевшим на стене, и, расстегнув застежку и краем глаза фиксируя мою реакцию, неторопливо расправила длинные светло-русые волосы, собранные ранее в узел под головной убор.

— Расческа есть? — спросила Стефани, убедившись, что я заценил.

— Только маленькая в туалетной комнате, — ответил я, показав на вход в санузел. — У меня не такие длинные и красивые волосы, как у тебя, в особом уходе не нуждаются.

— Это я заметила! — улыбнувшись, произнесла и отправилась туда.

Радостного крика по поводу наличия ванной и особенно шикарного унитаза я не дождался, хотя по шуму воды догадался, что им воспользовались.

Вернувшись в гостиную, она спросила:

— Можно принять ванную?

— И даже нужно, но сперва поедим. Принеси с кухни два бокала, тарелки и ложечки, — сказал я и, поскольку начинка у пирожных была светлая, достал бутылку итальянского рислинга из селларета — напольного винного шкафа, закрываемого на врезной замок, ключ от которого носил с собой.

Купил этот предмет мебели, когда заметил, что горничная или ее хахаль отхлебывает из открытых бутылок. Не так жалко было вина, как не хотелось глотать чужие слюни.

Стефани расставила посуду, а я открыл штопором бутылку рислинга. У золотисто-желтого вина был аромат выжженных солнцем гор и сочных ягод с легким оттенком акации, из которой делают бочки для этого напитка. Вкус насыщенный, кисловато-фруктовый с продолжительным послевкусием. Самое то под сладкие пирожные. Что и подтвердила оголодавшая курсистка, умоловшая шесть из семи пирожных. Судя по тому, как ела, быстро и тщательно пережевывая пищу, работница из нее получится старательная.

Я не стал дожидаться, когда доест последнее, наполнил ее бокал доверху, взял бутылку и свой и проинформировал:

— Пойду в кабинет. Посуду оставь здесь, горничная уберет. Чистые полотенца в комоде, — после чего попросил шутливо: — Плескайся не долго, а то я засну — и станешь безработной.

— Постараюсь! — весело заверила она, выпив за раз почти полбокала.

Значит, все-таки нервничает, пытается опьянеть, чтобы приглушить предстоящие неприятные ощущения.

Дверь в кабинет оставил открытой, поэтому слышал, как наливалась вода в ванную и радостные ахи-охи. Пытался читать учебник с точно таким же названием «Общая химия», как был у того, по которому делал контрольные во время заочной учебы в Одесском высшем инженерном мореходном училище (ОВИМУ). Текст в голову не лез. Там все было заполнено голой женщиной в ванной.

Минут через двадцать Стефани проскользнула по коридору в спальню, держа в одной руке платье, белые панталоны до колена с несшитыми штанинами и черные чулки с подвязками, а в другой бокал с остатками вина. На ней остались только белая нижняя рубашка длиной немного ниже колена и черные ботинки. Тема тапочек для гостей у меня не раскрыта. Сейчас не принято разуваться в гостях, только снимают галоши в прихожей.