Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Непосредственно расстрелом мирного населения занимались так называемая охранная команда и саперная рота, функционировавшие при Псковском внешнем отделе эстонской полиции безопасности и СД. Данные подразделения также осуществляли охранную деятельность и конвоирование узников. Саперы занимались рытьем ям и траншей для захоронения расстрелянных. За выполнение особых заданий сотрудники этой команды получали доп. пайки и алкоголь. Бойцы не пренебрегали мародерством расстрелянных – практиковалось снятие драгоценностей с тел или отбирание личных вещей перед казнью.

Из показаний Иоганеса Маутса[194]: «Припоминается случай, когда начальник караула Сепп

[195] однажды дал Премету[196] одежду расстрелянного для продажи, потому что у Премета в Пскове было обширное знакомство» (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. 115. Т.1. Ч.4. Л. 76–77).

Из показаний сотрудника эстонской полиции безопасности и СД Кингисеппа

от 9 сентября 1948 г.: «Они мне начали рассказывать, как расстреливали советских граждан. Колина[197] рассказал, что в момент расстрела он отобрал у одной старушки мешочек с золотыми вещами. На это Харальд Криспин[198]

, перебирая Колина, заявил: “А я ничего не смотрел, схвачу одного за шиворот, расстреляю, толкну в яму, а потом беру следующего. У меня хватит сил расстреливать этих сволочей”» (там же, Кингисепп, 1948: 82).

О моральных качествах бойцов отдела эстонской полиции безопасности и СД сохранились свидетельства их же подельников.

Из показаний Августа-Вольдемара Йыгиста: «В городе Пскове я служил охранником в полиции безопасности и СД, которое находилось в центре Пскова, на какой улице не помню. Там я охранял здание СД, а также арестантские помещения СД, которые находились в подвале того же здания, где размещалось СД. Во время службы в городе Пскове я был заподозрен в том, что вступил в интимную связь с содержавшейся под стражей еврейкой. В связи с этим меня в феврале 1943 г. перевели для дальнейшего несения службы в местечко Моглино, которое находилось западнее города Пскова» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.2. Л. 255).

Из показаний Эриха Лепметса

– охранника полиции безопасности и СД в Пскове: «Весной 1943 года перевели меня из-за злоупотребления водкой обратно в Моглинский лагерь, где снова сопровождал на работу заключенных» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.3. Л. 42).

Из показаний охранника СС Иоганнеса Охвриля об Аугусте Луукасе[199]: «Луукас был изобличен, что он отбирал у заключенных евреев золотые и серебряные вещи, и вместо того, чтобы их сдавать по команде, пропивал их. Когда это выяснилось, Луукаса посадили в легковую машину и увезли в сторону Эстонии. Что с ним было в дальнейшем, я не знаю» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.3. Л. 104–108).

Таким образом, можно сделать вывод, что немцам был интересен эстонский кадровый состав со специфическим опытом службы в войсках и полиции времен диктатуры Пятса (1934–1940 гг.).