Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Учитывая упомянутые выше личностные качества сотрудников эстонской полиции безопасности и СД, можно прийти к выводу, что расстрел мирного населения не являлся для коллаборационистов чем-то животрепещущим. Об особом механизме расстрелов, который вывели для себя эстонские коллаборационисты, даны показания полицейского Арнольда Веедлера

, служившего и в Пскове, и в Моглинском лагере:

«…производился осенью 1942 года, тогда было еще довольно тепло, снега не было. Однажды утром мне и другим охранникам Кайзер – немец, служивший в полиции безопасности, – объявил, что мы должны ехать, как он выразился, на “экзекуцион”, то есть на казнь. Я понял, что я должен буду принимать участие в расстреле советских граждан. (…) Мы взяли в подвале примерно 50 заключенных советских граждан, которых посадили в две крытые машины. (…) Мы ехали по тому же маршруту, что и в прошлый раз, т. е. по направлению к городу Острову. Мы приехали на то же самое место, что приезжали в первый мой расстрел. Там уже была приготовлена большая яма. (…). Приехав на место, остановились. Высадившись из машины, полицейские, и я в их числе, образовали живой коридор, по которому и погнали высаживающихся заключенных к яме. Там мы выстроили заключенных вдоль ямы, лицом к ней, а сами встали сзади с автоматами наизготовку (…). Когда приготовились к стрельбе, Кайзер подал команду, и я, как и все остальные полицейские, выстрелил в стоявших против меня заключенных, дал по заключенным очередь из автомата. Сколько точно я убил этой очередью, я сказать не могу, но предполагаю, что два-три человека. (…) После нашего залпа все заключенные упали в яму. Вслед за этим мы выгрузили заключенных из второй машины, привели их к яме, построили вдоль нее лицами к яме, сами построились сзади них и по команде Кайзера произвели в заключенных очереди из автомата. (…) Никакой приказ или приговор перед расстрелом не зачитывали, и я не знаю, за что были расстреляны эти заключенные. После расстрела кто-то еще производил выстрелы в лежавших в яме заключенных, добивая их (…). Затем я, вместе с другими полицейскими, зарыл яму, после чего на автомашинах вернулись в город Псков, в полицию безопасности. (…) По-моему, на этот раз были только полицейские из полиции безопасности. Давали ли мне и другим полицейским после расстрела водку, я не помню»

(Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.1. Л. 56).