Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Ключевой компонент, на котором строится аргументация Алекса Дж. Кея, – предположительно большое число участников встречи 2 мая 1941 г., хотя на самом деле в ней вполне могли принимать участие только статс-секретари из Командного экономического штаба «Восток» (Kay, 2006b: 691). Поскольку в протоколе упомянута «встреча со статс-секретарями», исследователи, включая Кея, не раз высказывали мнение, что там присутствовали многие статс-секретари из Командного экономического штаба «Восток». В подтверждение этого предположения Кей ссылается на более поздние заседания Командного экономического штаба и по спискам присутствующих на этих заседаниях пытается восстановить имена потенциально присутствовавших на встрече изначально. Метод весьма сомнительный, так как встреча 2 мая не обозначена в протоколе как заседание Командного штаба «Восток». Нам неизвестно, кто именно вошел в Командный штаб по состоянию на 2 мая[108]. Также Кей пытается оперировать более ранними заявлениями о том, что в заседании примут участие генерал Йодль и Розенберг (Kay, 2006b: 692), но, хотя эти заявления и являются для Кея стержневыми, свидетельства в их пользу малоубедительны. Генерал Томас, присутствовавший среди офицеров штаба, пригласил статс-секретарей Ханнекена и Бакке, и факт посещения ими встречи можно считать доказанным. Генерал Шуберт, глава Экономического штаба «Восток», присутствовал просто по долгу своей службы. А что насчет Альфреда Розенберга, назначенного имперским министром оккупированных восточных территорий? 29 апреля 1941 г. Розенберг встречался с фельдмаршалом Кейтелем, который поставил его в известность о планах вермахта насчет операции «Барбаросса» (Kriegstagebuch des Oberkommandos…, 1965. Bd. 1: 390)[109]

. Кейтель пообещал Розенбергу устроить встречу с генералом Томасом, который, очевидно, должен был проинструктировать его относительно экономической организации. Однако на следующий день Кейтель поинтересовался у Розенберга, «сможет ли он принять [Томаса] вместе со статс-секретарем Кернером в пятницу [то есть 2 мая]»[110]

. Здесь важно учитывать два момента: первый – встречу статс-секретарей ни за что бы не стали проводить в отделе у Розенберга, а потому его участия, о котором гипотетически говорит Кей, даже не планировалось (Kay, 2006b: 692). Если было намерение проинструктировать Розенберга, достаточно было пригласить только ответственных руководителей. Соответственно – и в этом состоит второй момент, – Розенберг должен был посоветоваться со статс-секретарем Кернером, который тем временем стал в Командном экономическом штабе вторым человеком после Геринга. Такая встреча действительно состоялась, но, в соответствии с записями Розенберга, не раньше 3 мая[111]. Кей, однако, утверждает, что Розенберг 2 мая присутствовал, «хотя… было бы слишком самонадеянно»

утверждать, что несоответствие записи в дневнике Розенберга – это всего лишь ошибка и вероятность этого «крайне мала»[112]

. В подкрепление своей точки зрения он приводит записку от 30 апреля, в которой Розенберг приглашает «генерала в пятницу 2.5.41 в 11 часов утра в Управление рейхслятера [то есть Розенберга] принять участие в обсуждении». Кей считает, что под «генералом» подразумевается генерал Томас (Kay, 2006b: 691). На самом же деле имелся в виду генерал Йодль, начальник оперативного штаба ОКВ[113].