Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Поднятая буржуазно-националистической прессой оголтелая антисемитская кампания служила рычагом для смещения центра политической тяжести подальше от левых и должна была обеспечить правым латышским партиям большинство в Сейме. Однако первые парламентские выборы 7–8 октября 1922 г. не оправдали надежд правого лагеря, ему не удалось получить стабильного большинства. Тогда адепты «латышской Латвии» прибегли к внепарламентским средствам. Первая организация, поставившая перед собой цель реального вытеснения евреев из экономической, политической, общественной и культурной жизни, – Latvju Nacionālais Klubs («Латышский Национальный клуб», ЛНК), возникла 29 августа 1922 г. И политические оппоненты клуба, и политическая полиция совершенно справедливо рассматривали возникновение ЛНК в контексте зарождения в Латвии фашистского движения (Малнач, 2016: 132).

Как писал советский историк Вилис Самсонс, латышский фашизм имел два основных вектора. «Сторонники первого направления открыто называли себя фашистами и охотно эксплуатировали крайне экстремистские лозунги итальянских фашистов и немецких национал-социалистов»

. Второе направление представлял Крестьянский союз, который по тактическим соображениям «воздерживался от крайностей» и движение к диктатуре скрывал под риторикой о реформе конституции (Samsons, 1983: 38). Представляется, что Крестьянский союз поддерживал Латышский Национальный клуб до тех пор, пока деятельность ЛНК способствовала реализации его собственных политических видов.

Латышский Национальный клуб прибегал к актам политического террора, на что правящие круги смотрели сквозь пальцы. Только после того, как в феврале 1925 г. в ходе затеянной боевиками этой организации потасовки был застрелен 19-летний рабочий Александр Масакс, еврей по национальности, власти вынуждены были закрыть ЛНК (Krēsliņš, 2005: 99; Stranga, 2008: 478; Paeglis, 2009: 228–231).

Рассадником расистского антисемитизма стал Латвийский университет. В декабре 1922 г. в его стенах начались беспорядки под лозунгом «Все жиды вон!». Волнения выплеснулись на улицу, поскольку власти фактически солидаризировались с зачинщиками и участниками беспорядков: порицая эксцессы на словах, они не принимали решительных мер для их прекращения и предотвращения. Когда же большинство студенческого совета потребовало ввести процентную норму для евреев, совет университета во главе с ректором Эрнестом Фельсбергом, а также представлявший партию Ульманиса министр образования Паул Гайлитс поддержали это требование (Малнач, 2016: 133–155).

Экономическая по своей природе конкуренция за получение высшего образования, необходимого для карьеры в государственном и частном секторе, приобрела ярко выраженную национальную окраску. Как писала газета «Latvijas Sargs», меньшинства, в том числе евреи, которых очень много в университете, могут постепенно научиться латышскому языку и полюбить латышскую культуру, что представляет серьезную опасность для латышского народа, поскольку в таком случае меньшинства смогут конкурировать с латышами и на культурной почве, войти в латышскую общественную жизнь, в печать, на государственную службу и т. д. Для борьбы с такой новой «опасностью» газета предлагала введение процентной нормы уже не для одних евреев, как в царское время, а для всех меньшинств (Лазерсон, 1922).

Латвийские власти старались ограничить доступ евреев к гражданству. Попытки еврейских депутатов Сейма устранить искусственные препятствия встречали яростное противодействие латышской прессы и политиков. Обсуждение поправок к закону о подданстве в парламенте сопровождала истеричная антисемитская кампания в латышской печати. Популярный латышский поэт и публицист Янис Акуратерс писал в «Jaunākās Ziņas», что «новый жидовский закон (как окрестили этот законопроект) открыл ворота разорению Латвии»

, которое якобы несут ей «жиды-спекулянты» и «всемирный заговор бродяг»

. Газета «Brīvā Tēvija» стращала тем, что в Латвию «со звериной мордой» приходит «низшая раса, которая не будет исполнять законы, не станет соблюдать моральные нормы арийцев» (Голдманис, 2005: 287).