Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

С первых дней войны нацисты развернули массированную антиеврейскую пропаганду, схема которой отличалась простотой и эффективностью. Опираясь на уже устоявшиеся негативные стереотипы в отношении евреев, она оправдывала и тем самым искусственно затеняла политику геноцида евреев предвоенными советскими репрессиями, активное участие в которых евреям же и приписывалось (Smirins, Melers, 2003: 225–226).

Симптоматично сохранение этой тенденции в публикациях современных прибалтийских историков. Как отмечает латвийская исследовательница Рудите Виксне, в них «слишком много ”сравнительной мартирологии”; в них признание страданий евреев затеняется страданиями, которые местные народы испытали от советской власти; преувеличивается представление о том, что местные евреи активно поддерживали советскую власть и проводимые ею депортации; не учитывается, что среди депортированных и лишившихся имущества удельный вес евреев был выше, чем среди других национальностей; события в период холокоста изучаются со строго национальной точки зрения; участие местных жителей в уничтожении евреев объясняется и оправдывается как ”понятная” акция возмездия»

(Viksne, 2007: 217). Некоторые национально настроенные историки пытаются преуменьшить роль местных жителей в первичных антиеврейских мероприятиях, включая и те, которые происходили до появления немцев (так называемый период интеррегнума), утверждая, что это был результат манипуляции со стороны оккупантов, а не спонтанное действие. Вместе с тем сама Р. Виксне полагает, что латышские отряды «самоохраны» входили в организационную структуру оккупантов, и «в дальнейшем, по крайней мере в значительных делах, нельзя говорить об инициативе латышей»; в другом месте она утверждает даже, что «части самообороны по своему усмотрению не смели делать ничего» (VĪksne, 2007: 226–227).