Научи меня любить

– Скажи, Ира, – спустя некоторое время спросила мать, почему-то отводя взгляд в сторону. – А если бы он тебе это раньше предложил? Ну, скажем, неделю назад, иди две? Ты бы согласилась?

– Не знаю, – задумчиво ответила Ирина, – может быть… Даже два дня назад если бы предложил – может, и согласилась бы…

– Понятно, – кротко ответила Римма Михайловна и больше не стала возвращаться к этой теме. – Кстати, как же теперь быть с твоим свиданием?

– С каким свиданием?

– С тем, на которое ты собиралась. Ты же мне сама сказала…

– О, боже, – простонала Ирина. – Я и забыла совсем. Нужно позвонить Игорю…

Она взяла в руки телефонную трубку и начала набирать номер. Римма Михайловна деликатно вышла из кухни, задумчиво и тихо проговорив:

– Значит, его зовут Игорь…

Накинув халат и расчесав мокрые еще волосы, Ирина попыталась сосредоточиться на предстоящем разговоре с Андреем.

Что она ему скажет?

Она скажет ему, что не может выйти за него замуж. Потому что не любит его.

Но, возразит он, ведь раньше ты тысячи раз говорила мне, что любишь. Значит, обманывала?

Нет, не обманывала, скажет Ирина. Просто раньше я не знала, как это бывает. Когда два человека любят друг друга.

А как это бывает, спросит, усмехнувшись, Андрей.

Как это бывает, Ирка? Ответь!

И она скажет ему… Что она ему скажет?

Про облака… Нет, она не сможет рассказать про облака. Да и что здесь расскажешь?

Любовь – это когда два человека могут очень долго смотреть на облака и разговаривать про эти облака. Любовь – это когда облака вдруг становятся очень-очень важными. Когда кроме них, облаков этих – кажется, и не надо ничего больше в жизни. И еще…

Он просто рассмеется в ответ. Он скажет, что все это – полная чушь. Напомнит о том, что не бывает облаков, похожих на музыку. Что музыка – она материальная, а облака – это просто сгустки атмосферы, и больше ничего.

А она ответит ему, что любовь – это как раз когда облака похожи на музыку. А когда облака – просто сгустки атмосферы, то это как раз уже и не любовь вовсе, а так, секс по привычке. И еще…

«Бред, полный бред, Горина Ирина! – она легла на диван лицом вниз и зажмурила глаза. – Ничего такого ты ему не скажешь. А если скажешь, он тебя просто на смех поднимет, а ты в ответ начнешь психовать, и вы снова поругаетесь. Элементарно, привычно поругаетесь, вот и все…»

Раздался звонок в дверь. Она поднялась с дивана, посмотрела на часы. Андрей пришел раньше, чем обещал. Еще целых двадцать минут она могла бы…

Но было уже поздно. Нужно было встать и открыть дверь.

Но сил не было.

Звонок повторился. Она не сдвинулась с места.

Снова звонок. Она уже поняла, что не сможет себя заставить…

Послышались торопливые шаги. Это Римма Михайловна спешила открыть дверь, не зная о том, что не нужно было этого делать…

Поднявшись с дивана, Ирина застыла посреди комнаты. Если бы была такая возможность – она, наверное, просто выпрыгнула в окно. Если бы этаж был хоть немного ниже. Но этаж был слишком высоким… Никуда не деться. Уже открылась дверь, уже закрылась. Он уже вошел, уже здесь…

«Господи», – простонала она мысленно. Отвернулась к окну, попыталась отвлечься, успокоиться немного, рассматривая неторопливо прогуливающуюся по крыше соседней пятиэтажки черную кошку с белыми пятнами.

Но взгляд снова взметнулся – выше, в небо, и она снова увидела облака, отругала себя, опустила глаза – вниз, на землю. Но и здесь, на земле, поджидала ее ловушка. Она увидела чью-то машину, стоящую неподалеку. Девятку цвета «баклажан»…

– Ирина, – послышался за спиной голос матери. – К тебе пришел какой-то Никита…

Потом открылась дверь и появилась она.

Он почувствовал желание сразу же броситься навстречу, прижать ее к себе, вдохнуть запах влажных волос. Казалось, он не видел ее целую жизнь. Невозможно было поверить в то, что все это было вчера. Этот пикник на траве, музыка и три облака.

Ему захотелось сказать ей об этом. Но он сдержался, отдавая себе отчет в том, что чувства не всегда бывают взаимными. Ему не хотелось ее смущать.

– Здравствуй, Ирина, – сказал он, почти не узнавая своего голоса. – Я принес твою книгу. Ты забыла ее вчера там, на траве… Помнишь?

И даже испугался немного, почувствовав, какой необъятный смысл вложил невольно в это слово. Теперь от ее ответа на простой вопрос стало вдруг зависеть слишком многое…

Она молчала. Стояла в проеме двери и молчала, глядя на него почти не мигая.

– Ты помнишь? – снова повторил он, чувствуя, что счастлив уже только оттого, что просто видит ее.

Даже если она сейчас возьмет книгу, поблагодарит и вежливо с ним распрощается – он все равно будет счастлив. Кажется, в первый раз в жизни он так счастлив, по-настоящему счастлив… И совсем не важно уже, что будет дальше. Даже если больше они уже никогда…

Она сделала шаг навстречу. Второй, третий.

«Или, все-таки, важно?» – мелькнула мысль.

Он видел ее лицо, ее глаза – близко. Так близко, что в это невозможно было поверить. И еще ближе, а потом вдруг оно скрылось, исчезло.

Потому что она прижалась лицом к его груди.

Он осторожно провел ладонью по ее волосам, и даже слегка коснулся губами, проклиная себя за эту неслыханную дерзость.