Научи меня убивать

Отцом девочки был некто Алдашев, местный успешный бизнесмен, владелец строительной конторы. Фирма росла, цвела и развивалась, Алдашеву было тесно в небольшом городишке, и рывок, на который решился отчаянный, нестарый еще мужик, вывел фирму на новый уровень. Заказы пошли совсем другие, не дачки и магазины с банями, все стало серьезно, мощно и очень дорого. Вложил Алдашев в прорыв последнее и теперь пожинал плоды — доходы росли стремительно, заказчики только что в очередь не стояли, тучи рассеялись, и над алдашевским офисом ныне, присно и вовеки солнце зависло в безоблачном небе. Но ровно до того дня, пока не исчезла младшая дочь бизнесмена — Олег не помнил, как ее звали, а посетители форума путались в версиях, двое даже погрызлись между собой. Но это было неважно, совсем неважно, когда выяснилось, что к исчезновению девочки причастны компаньоны хозяина фирмы, причем Витя-Хохлома появился в этой истории уже на стадии, когда двое других вовсю шантажировали Алдашева, требуя передать «Стройсервис» под их управление, а самому валить куда подальше, на свой выбор. Алдашев упорствовал долго, почти неделю, искал дочь и своими силами, обращался и к теневым структурам, и к тем, кто стоял на границе тьмы и света, то есть в милицию. И получил результат — отрезанный палец своей дочери, потом еще один, потом передал курьеру подписанную дарственную на фирму, а еще позже, в начале весны, труп ребенка нашли в придорожной канаве. Опознание, похороны — этот момент и застал Олег, потом надолго уехал и только сейчас узнал, что Алдашев пережил свою дочь на неделю. То ли сердце не выдержало, то ли сам добровольно отправился следом — единой версии не было, его похоронили рядом с дочерью и забыли. И вот теперь на том же кладбище отдал Богу душу четкий пацан из 90-х Витя-Хохлома, вчера собачки сгрызли ермохинского выродка, на очереди третий из шайки, Шестаков.

Глаза слезились, спина затекла, Олег поднялся на ноги, прошелся по квартире, посмотрел в окно. Темень, точно ночь полярная, а ведь всего-навсего конец августа, и холодно, как в октябре, того гляди снег пойдет. Смотрел в мрак за стеклом и прокручивал в голове прорву информации о вчерашнем и давно минувшем, понимал, что все это было на уровне сплетен и слухов. Очевидцев, понятное дело, не осталось, остальные многое позабыли и перепутали, но суть не изменилась. И было еще кое-что, сквозило фоном, неясное, зыбкое, размытое, но важное, и от него зависело немало, если не все его следующие шаги, но никак не давало себя разглядеть, в руки не давалось, уходило, как песок сквозь пальцы. Поразмыслив, Олег решил пока прошлое оставить в прошлом и плотно поразмыслить о дне сегодняшнем. Просто сесть, взять лист бумаги и нарисовать цепочку: сначала кладбище, потом собаки. Собаки и кладбище. Нет, верен первый вариант, именно так все и было всего-то две недели назад, было с ним самим и с Верой. «Боишься». — «Я боюсь?» — Он точно слышал ее голос, усмехнулся и поздравил: ловко она его на «слабо

» взяла, а он повелся, клюнул, как голодная щука на блесну. Кладбище и собаки. В парке, понятное дело, все уже подчистили и прибрали, псов перебили или достреливают в эту самую минуту, «Лексус» в гараже, Ермохин в морге. Можно, конечно, завтра сходить прогуляться, гильзы, например, поискать, но толку не будет, затоптали все к чертям, он только время потеряет. Значит, парк отпадает, остается первый пункт, и с ним надо разобраться в первую очередь.

Погода с утра была то, что надо, как раз для длительных прогулок на свежем воздухе. С неба сыпалась колючая ледяная морось, да и ветер поддувал далеко не летний, на дорожке мокли облетевшие желтые листья, с прутьев ворот и оград капала вода. Олег накинул капюшон ветровки, засунул руки поглубже в карманы и шел по центральной аллее кладбища. И сколько ни осматривался, сколько ни крутил головой по сторонам, ни одной живой души не видел, только вороны пролетали изредка над головой да каркали с кривых толстых ветвей старых берез. Дорожка закончилась, перешла в тропу, Олег прошел немного, остановился, осматриваясь. В ту ночь они свернули где-то здесь, далеко не забирались, и Вера тогда шла первой, уверенно шла, точно уже была здесь. Вот оно — Олег заметил верный ориентир: вместо обычного заборчика участок здесь огораживала массивная цепь, увидел лавку рядом с ней, подошел, остановился. Ну да, все верно, тут они протискивались меж оградок, шли боком, и Вера постоянно оскальзывалась на поросших травой кочках, но двигалась уверенно, не оглядывалась, не шарахалась по сторонам. Олег шагнул на узенькую тропку и пошел, уворачиваясь от мокрых веток кустов, что норовили если не по щеке хлестнуть, то окатить ледяной дождевой водицей. Подумалось мельком, что пошел уже второй день из отведенных ему Васиным семи, и ни единого звонка пока, ни напоминания, как и положено в отпуске. Отпуск. Даже не смешно.