«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 03 (3)

Панорамный снимок марсианской поверхности, полученный американским марсоходом Спирит в районе кратера Гусева. Вогнутая форма поверхности — результат искажений, возникших из-за того, что аппарат был наклонен вперед под углом 27 град. В реальности каменистая площадка, названная Ноте Plate (Домашнее плато), относительно ровная. Панорама, охватывающая угол зрения в 160 град, представляет собой комбинацию 246 отдельных изображений, полученных с использованием шести различных фильтров. Цвета близки к натуральным.

Разреженная атмосфера Марса, с одной стороны, позволяет использовать в качестве носителя научных приборов аэростаты, а с другой — не мешает детально исследовать с орбиты поверхность планеты. С борта искусственных спутников Марса можно составить детальнейшую карту поверхности, на которой будут видны аппараты первыми и очень неплохо исследовали Луну и Венеру. Просто в нашей стране никогда не было потребности в изощренных, долгоживущих научных приборах, способных вернуть новыми знаниями вложенные в них деньги. Советская система требовала мощной военной техники, для создания которой денег не жалели. На это же работала и космическая отрасль. Ей и сейчас для “жизнедеятельности организма” необходимы огромные финансовые вливания, а что это дает нашей не самой благополучной стране, не совсем ясно.

До сих пор я сознательно не произносил слова “престиж”. Не потому, что это маловажное понятие. В 1960-е годы именно “престиж” заставил американцев долететь до Луны. Но станет ли для нашей страны престижной экспедиция на Марс? Поймут ли сограждане, зачем потрачены десятки (в лучшем случае!) миллиардов долларов? Способен ли каждый наш житель отдать несколько месячных зарплат на то, чтобы несколько крепких парней прогулялись по Марсу? Напомню: настоящие ученые останутся на Земле, а полетят летчики и инженеры, основным занятием которых будет ремонт космического корабля, а не поиски жизни на Марсе.

Кстати, о жизни. До сих пор не ясно, есть ли она на Марсе и была ли она там в прошлом. Но ежели мы занесем туда земную органику, то уже никогда не сможем разобраться с собственно марсианской жизнью. Поэтому до тех пор, пока Марс подробно не исследуют автоматы, путь человеку туда заказан.

Я не исключаю даже, что пилотируемые космические аппараты — это такая же тупиковая ветвь техники, как дирижабли графа Цеппелина или батискафы Пикара. В свое время эти аппараты были великими достижениями инженерного искусства, но их век быстро истек, идеи не получили развития, иные направления оказались перспективнее. Развитие микромеханики и микроэлектроники вполне ясно указывает нам дальнейшие пути развития космонавтики — автоматы, причем все более Миниатюрные, дешевые и умные.

Как мы помним, никто из ученых не был против того, чтобы ради политических амбиций люди побывали на Луне: 40 лет назад эти экспедиции действительно принесли пользу науке и при этом не повредили природу Луны. Однако сегодня, когда речь заходит о Марсе, мнение ученых совсем иное. Марс — уникальный заповедник, возможное пристанище (или хранилище останков) внеземной жизни. Пока на Марс можно допускать только тщательно стерилизованную технику, и необходимо полностью исключить его контакты с земной биосферой.

Разумеется, рано или поздно пилотируемая экспедиция на Марс состоится. Быть может — всего одна. Человека трудно удержать от желания ступить ногой на край Ойкумены. Но, как говорится, всему свое время. В ближайшие десятилетия Марс будут исследовать роботы. А там посмотрим…

Примечание редакции. Для «великих государств», к которым себя безусловно причисляет Россия, проблема «лететь-не лететь» актуальна, ибо для осуществления этого полёта у них есть деньги, мощности промышленности и научный потенциал. Для Украины такой вопрос не стоит. Может дадут «на подсобке» поработать?

Великолепная “семерка”

Николай Иванович Игнатьев.