Наваждение

Глава 33

В которой Софи нелицеприятно беседует с инженером Измайловым, и вместе с Сержем Дубравиным вспоминает о прошлом и анализирует настоящее

В те редкие периоды, когда Софи Домогатской было нечего делать, она развлекалась тем, что придумывала дела для всех окружавших ее людей.

Никаких особых занятий в Егорьевске после побега Гриши у нее, понятное дело, не было. Отъезд же в Петербург задерживали два обстоятельства.

Первое: Карпуша.

С ним много занимались и разговаривали сама Софи, Соня, Вера, Стеша, Матюша, инженер Измайлов и собака Баньши. Прогресс был очевиден для всех. Под влиянием доброжелательного, спокойного общения и хорошего ухода мальчик постепенно становился все более вменяемым. Он уже больше не дрался, не кусался, не пытался убежать и не прятался под кровать, когда кто-то входил в комнату, спокойно принимал пищу и гигиенические процедуры, выражал свои просьбы простыми словами и даже иногда отвечал на элементарные вопросы. Исключая Баньши, лучше всех справлялась с ним Соня. Но поездка с ним в Тавду, а потом – на поезде в Петербург все равно представлялась все еще сомнительной.

Вторым обстоятельством были загадочные англичане.

Их грядущий приезд, намерения и дела постепенно обросли вполне легендарными слухами и подробностями. Например, рассказывали, что каждый из трех англичан, уезжая из Англии в Сибирь, поклялся привезти обратно в качестве трофея голову медведя, так как на Британских островах медведей давно извели. И теперь Петр Иванович Гордеев присматривает им места для охоты. В связи с этим несомненной опасности подвергался Хозяин – самый старый и известный медведь приишимских мест, тоже по-своему живая легенда. Про Хозяина рассказывали, что он понимает человеческий язык, умеет открывать задвижки, консервы и разряжать оставленное в зимовье ружье. Хозяин отличался любопытством к людям и их делам, и его часто видели на окраинах деревень, около зимовий и охотничьих избушек. При встрече с Хозяином в тайге следовало не бежать или, тем более, тащить ружье, а присесть на пенек и откупаться от него чем-то вкусным, а также интересной байкой. Существовало поверье, что байки Хозяин предпочитает – похабные. В конце июня, накануне предполагаемого возвращения заморских гостей, делегация рабочих ходила к Петру Ивановичу в контору и просила Хозяина на потеху англичанам не убивать. Петр Иванович визиту удивился, но категорически обещал старого медведя не трогать.

Вера Михайлова тоже как-то по-своему готовилась к приезду англичан. Софи ее особенно не расспрашивала, но видела, что бывшая горничная отчего-то нервничает. Ваня Притыков уехал на Алтай и не подавал о себе вестей. Вася Полушкин ходил темнее тучи. Машенька Опалинская зачастила к Златовратским и подолгу о чем-то беседовала с Левонтием Макаровичем, с которым до того на протяжении многих лет едва ли сказала два десятка слов. Вера, напротив, Златовратских посещать перестала, опасаясь столкнуться там с Марьей Ивановной. Златовратский страдал и разрывался между какими-то таинственными делами с Машенькой и желанием видеть Веру и говорить с ней о латыни, о римской истории и еще Бог знает о чем. Трактирщик Илья Самсонович лоснился от радости и счастья, готовился к свадьбе, но от дел, как ожидали, не отошел, и тоже как будто что-то новое в своих владениях планировал. Митя Опалинский окончательно замкнулся в себе, часто оставался ночевать в конторе или на лесной заимке с «грачами».

В общем, ситуация казалась определенно чем-то чреватой. Рабочий люд, разумеется, чувствовал волнение «хозяев», и тоже, как обычно, начинал волноваться. Кто-то даже пытался распустить слух, что англичане, дескать, все у нас купят, и своих рабочих из Англии привезут, но пустобреха тут же высмеяли свои же. Чтобы кто-то, пусть даже свой брат рабочий, из Англии в Сибирь поехал?! Да не бывать этому никогда…

Софи не слишком волновали настроения рабочих. Да и за Веру она не очень-то беспокоилась. Разберется, если ей надо. Но Софи всегда нравилось понимать, что происходит вокруг.

Сначала она попробовала говорить с Измайловым, которого последние дни и даже недели почти не видела.

– Ну, Софья Павловна, увольте! – сказал Измайлов. – Откуда я могу что-то знать или предполагать про этих англичан, если я их ни разу в глаза не видел…

– Да бросьте вы лицемерить, дамский угодник! Отчего бы и мне не угодить? Я, честное слово, дальше не передам…

– Я – дамский угодник?! – нешуточно поразился Измайлов. – Это откуда же…

– А то я не вижу! – воскликнула Софи. – Да и глаза закрыла б, добрые люди донесли… Если бы Вера и вправду вас из Петербурга к себе позвала, так она бы уж давно вам башку открутила: вы же то к ней, то к Машеньке на прииски ездите. И все с лицом таким серьезным ходите: бу-бу-бу да та-та-та… Здесь, Марья Ивановна, так бы сделать… а вот там, Вера Артемьевна, вот то целесообразно… И там, и там угодить хотите – вот вам и угодник…