Навечно в грёзах (СИ)

— Договорились. — Приторно улыбнулась ему в ответ. — Я, кстати, давно уже не употребляю лунарис. — Он в наигранном удивлении опустил уголки своих идеальных губ, предлагая мне обосновать столь резкие перемены. Зачем этот цирк? Сам наверняка считал с моих вещей, при каких обстоятельствах я бросила употреблять. Ладно, подыграю! — В Тартасе мне было не до этого. И сломанные рёбра поспособствовали тому, что я больше не нуждаюсь в допинге.

Бурхат удовлетворённо покачал головой, хоть и прекрасно знал, что от зависимости меня избавили не сломанные рёбра, а любимый демон.

Ну, коль он сегодня столь сговорчив, выторгую ещё кое-что:

— И ещё! — Брат в удивлении приподнял бровь. — Ты не будешь пытать и всячески истязать пленного демона, который не раз спасал мне жизнь.

Бурхат хищно и хитро заулыбался.

— Амайя… — Сощурившись, вкрадчиво продолжил: — За кого ты меня держишь? За палача? Я и не думал…

Перебила, заранее уже зная все его уловки:

— И слуги твои, и кто бы то ни был не тронут его, пока мы не начнём переговоры по поводу военного союза с демонами. Он, как-никак, официальный представитель Тартаса.

Обольстительно заулыбавшись, поцеловал в щёку.

— Ради спокойствия моей любимой невесты я согласен и на это условие. Больше не трону. — Больше? Ясно, что означает это его «больше». — Но и ты, будь добра: с завтрашнего дня начинай подготовку к свадьбе. У нас не так уж много времени. Она состоится на праздник в день объединения эльфийских народов, через двадцать семь дней. Мы договорились?

Натянуто улыбнулась.

— Да. Договорились.

В очередной раз поцеловал меня в щёку.

— Люблю тебя!

Я не нашлась, что ответить. Конечно, люблю. Но, боюсь, сейчас, в данных обстоятельствах он неверно растолкует мои слова.

После ухода Бурхата мной овладели достаточно неоднозначные чувства. С одной стороны любимый брат согласился на все мои условия. Но с другой — я подкоркой головного мозга ощущала в каждом его слове подвох, скрытый смысл. Одно его «больше не буду» о пытках Рэнна чего только стоит.

Тревожась о любимом, я старалась как можно скорее поправиться и уже на пятый день достаточно уверенно передвигалась по комнате. Я, как примерная ученица, выполняла все предписания лекарей и беспрестанно думала о нём. Стоит ли мне вообще идти к нему в темницу? Зачем мне это? Что это даст, если всё, что можно, уже было сказано, приоритеты расставлены, и Рэнн прекрасно знает моё решение? Я его знаю! И уж точно не хочу своим приходом сделать ему ещё больнее… и себе.

Стоя у витражного окна своей комнаты, загляделась на желтоватую листву сквозь разноцветные стёклышки, отчаянно пытаясь принять решение. От раздумий меня оторвал Дэйн, неловко постучавшись в открытую дверь. Увидев друга, который точно не предаст и поддержит в любой ситуации, я потеряла здравый смысл и всякий стыд и, молниеносно пролетев через всю комнату, нагло вжалась в него с объятиями. Смущённый моим откровенно неадекватным поведением, Дэйн неловко опустил свои сильные руки на мои исхудавшие плечи и встревоженно спросил:

— Амайя, с тобой всё в порядке?

Нет. Не в порядке. Меня разрывают на части голова и сердце. И при этом я должна делать вид, что у меня всё в порядке…

Что я творю? Я просто не имею права вести себя так с чужим мужчиной, пусть и другом… Но он — единственный, кому я могу доверять, и он такой огромный, сильный. В крепких объятиях Дэйна я впервые за много месяцев почувствовала себя слабой и разрыдалась, как маленькая девочка. Ни с кем я не могу себе такого позволить — показать свою слабость: — ни с Киром, ни с Бурхатом, ни, тем более, с Рэнном. Он мой любимый, но он по-прежнему демон. А ещё он сейчас в темнице, и перед ним я как никогда должна быть сильной. С момента, как умер папочка, я всегда должна была быть сильной. Нет, этот молодой статный мужчина вовсе не похож на моего отца. Но по какой-то неведомой мне причине я сорвалась, дала слабину именно при нём.

Деликатно помолчав те две минуты моих необоснованных рыданий взахлёб, Дэйн всё же отстранил меня от себя и, проницательно заглянув мне в лицо, спросил:

— Всё?

Я с горящими от стыда щеками в согласии закивала головой, утирая слёзы и глупо улыбаясь своей дурацкой минутке слабости. А он, словно прочитав мои мысли:

— Ну, вот и хорошо! У всех бывает. И даже у очень сильных, отважных принцесс. Сильных, как ты, Амайя.

Соглашаясь с его словами, быстрее замотала головой.

— Я не мог прийти раньше. Был у Кириона. — Окончательно утерев слезы, вопросительно посмотрела на него. — Они в порядке. Офелия идёт на поправку. За ней приглядывают Кирион и Хаэль. Хаэль такая заботливая и чуткая… но не об этом. В общем, пока я и Толмен будем за главных у тебя на службе, плюс наши парни. Через два дня и Кирион присоединится к нам.