Навечно в грёзах (СИ)

— Вот-вот, Амайя. Ты знала его лучше, чем кто-либо другой, и прекрасно знаешь, что посмел.

Ложь! Все его слова лживые! Не верь ему, Амайя! Если хочешь выжить, не верь! Он это специально говорит, чтобы ты возненавидела брата и пощадила его. Демон всё не замолкал:

— Другой частью приказа Вилана являлось посадить тебя на трон целой и невредимой. И мне это удалось. Вот только вся моя чёртова миссия не раз была на грани срыва из-за того, что я полюбил тебя больше жизни и не смог трезво мыслить.

— Молчи! — едва слышно прошептала, но он не внял моим словам.

— Знала бы ты, каких сил мне стоило в ту ночь отказаться от тебя, не взять с собой, а оставить здесь одну.

— Молчи! — уже кричу. — МОЛЧИ! Я не хочу слышать твою ядовитую ложь!

— Ты прекрасно знаешь, что это правда. Но, если тебе удобней обманывать себя, твоё дело.

Отшатнулась от него и, сделав несколько шагов назад, упёрлась спиной о холодную решётку клетки. В бессилии обняла себя за шею и стала нервно пошатываться из стороны в сторону. Он снова делает это… тянет меня в пропасть за собой. Глубокую бездонную пропасть… и я иду за ним! Это не он слеп, а я! Иду за ним и остановиться не в силах. Мы будто связаны невидимыми стальными цепями. Это не любовь! Помешательство, одержимость, болезнь… что угодно, только не любовь! В любви не бывает так больно! Больно от того, что ты точно знаешь, кто он на самом деле, точно знаешь, что нельзя прощать предателя, но, вопреки всем своим желаниям, не можешь дышать без него.

Как же хочется ему верить… Кого я обманываю? Моя предательская душа уже верит! Верит и трепещет в экстазе от того, что он рядом, совсем близко. От того, что, несмотря на все сегодняшние пытки, не зол на меня, не сказал ни единого плохого слова в мой адрес. От того, что всё ещё заверяет в своей любви.

Давай, Амайя, давай! Доверься ему снова, а лучше — сразу вырви себе сердце! Не мучайся! Облегчи демону работу!

Рэнн

(Drummatix — HIMIKO)

Никакие мои слова не способны передать то, как отчаянно я ждал нашей первой встречи, то, как хотел вновь увидеть любимые небесные очи. И каково же было моё разочарование, когда упрямая Амайя встретила меня спиной, а после и вовсе приказала вырезать мне глаза и беспрерывно пытать. Охуеть строптивая девчонка… как же я по ней скучал. Похоже, она настолько презирает меня, что не желает смотреть в глаза. Но мне похуй! Люблю её! Сильно? Не так сильно, как буду любить завтра. И как же я счастлив находиться здесь — рядом с ней, пусть и без глаз, пусть под непрекращающимися мучительными пытками. Но именно здесь, кожей ощущая на себе её пытливый взгляд, я снова ожил, снова смог дышать.

После того, как палачи приволокли меня в до боли знакомую темницу, Амайя не спускалась сюда весь проклятый день. Ебануться долгий, скучный день. Но я знал, что она придёт. Не знал лишь, когда.

Когда она не выдержит и лично явится ко мне за ответами на давно мучащие её вопросы, а, может быть, и за местью. Амайя пришла поздно ночью. И я так скажу: мститель с неё вышел хуёвый. Разве что, если только она мстила себе. У меня сложилось такое впечатление, что ей самой было в разы больнее, чем мне во время моего же истязания. Это ощущалось во всём: её словах, интонациях, движениях и в чём-то неосязаемом. О-о-о… как же я обрадовался, когда моя Ами с рьяным энтузиазмом начала избивать меня лично.

В этих её порывах ярости даже такой слепой, как я, смог разглядеть безусловную любовь. То, что она непомерно зла на меня, то, что ей больно и душа рвётся на части, — всё это значит только одно: она всё ещё любит меня. Любит! Оттого и мучается. Пиздец какой-то! Сложно, наверное, пытать и уж тем более казнить любимого? Права была Айлин. Чертовски права.

И теперь, зная это наверняка, я готов терпеть от Амайи всё, что угодно, любые пытки. Вот только одного понять не могу: нахера она приказала выколоть мне именно глаза? Учитывая то, сколько мата вылетало из моего рта во время пыток, логичней было бы отрезать язык. Хотя моя Ами обладает просто нелепейшим уровнем упрямства и частенько идёт вразрез с общепринятой логикой. Она у неё всегда своя, специфическая. Взять хотя бы самоубийственный поход в Тартас.

На протяжении какого-то времени (какого — без зрения сложно сказать) Амайя периодически присутствовала на моих изощрённых пытках. А иногда, когда не выдерживала давления с моей стороны, лично срывала на мне свою злость и жестоко избивала подручными средствами. Обычно это происходило после того, как я в очередной раз припоминал ей моменты нашего общего прошлого, того, где мы, пусть и недолго, но были искренне счастливы.