Навстречу мечте

Лана начала понимать, что в переходе жизнь сужается до пятнадцати метров длины яхты. На таком небольшом пространстве эмоции и мнения сталкиваются, как атомы, создающие достаточно энергии для взрыва. Проблемы, которые на суше можно решить довольно просто – пойти прогуляться или побыть одному, – серьезно обостряются в море; они разрастаются и искажаются.

Лана взяла бутылку пива и посмотрела на темную воду. Судно, которое она заметила чуть раньше, уже скрылось. Увидят ли они его снова при дневном свете?

Через несколько минут на палубу вышла Китти с огромным пластиковым кувшином и стаканами. Один из огней яхты осветил ее – взгляд у Китти был остекленевший.

– Пора пить коктейли! – с улыбкой объявила она. Такая у Китти была хитрость: она изображала услужливую хозяйку, когда на самом деле просто не хотела пить в одиночестве. – Сначала капитану. – Китти неторопливо подошла к Аарону. – Вы, сэр, несомненно, заслужили выпить, – сказала она, сделав перед ним небольшой реверанс.

Аарон взял высокий стакан, опустошил его и резко выдохнул.

– Чего мельчить, Кит.

«Кит»? С каких пор он зовет ее Кит? Поразительно, как Китти удалось найти подход к Аарону. Наверное, наловчилась в детстве с отцом.

Китти снова наполнила его стакан, затем налила остальным.

– Что ты сюда добавила? – спросила Лана, чувствуя ром и привкус цитрусовых.

– Фрукты, ром и водка. Я назвала этот коктейль «Переход».

Похоже, алкоголь стал решением проблемы. В течение часа ледяное молчание растаяло, и то тут, то там на палубе слышался смех.

Лана взглянула на Денни: наклонив голову, он по-прежнему что-то говорил Аарону; тот кивал, явно соглашаясь с его словами. Напротив них, у кубрика, сидели Шелл и Генрих. К ним подошла Китти; пока она наполняла стаканы, Шелл положила руку ей на талию. Потом Китти села на колени Генриху, обняв его за плечо.

Шелл посмотрела на голые ноги Китти, прижавшейся к Генриху, и заметно напряглась. Через пару минут Шелл встала и удалилась на нос яхты, но Генрих с Китти даже не обратили внимания.

Когда в полночь вахта Ланы закончилась, палубу уже наполняли голоса и музыка. Китти согнулась пополам от смеха, слушая какую-то историю Генриха и поглаживая его мускулистые руки. Шелл смотрела на них издалека, потягивая очередной коктейль. В лунном свете ее кожа казалась бледной, а светлые волосы – призрачно-белыми. «Бедная Шелл», – подумала Лана. Недальновидность Китти ее раздражала.

Лана пошла сообщить Аарону, что теперь его очередь. Шагая по кубрику, она отметила, как сильно на нее подействовал алкоголь – в ногах чувствовалась легкость, так что пришлось схватиться за штурвал, чтобы не потерять равновесие.

– Аарон? – Он отвернулся от Денни и с трудом сосредоточился. – Твоя очередь.

Она сразу почувствовала себя глупо – не надо говорить капитану, что ему делать.

– Сначала налью себе еще, – буркнул Аарон и пошел к люку.

– Может, не стоит? – спросил Денни.

Аарон промолчал. Когда он приблизился к люку, с другой стороны подошел Жозеф. Оба резко остановились, глядя друг на друга. Никто не желал посторониться и пропустить другого. Наоборот, встали в стойку, готовые к драке. Жозеф был сантиметров на пять выше, зато Аарон был крепким и мускулистым.

Лампа осветила лицо Аарона; его губы искривились, когда он произнес одно только слово:

– Мразь.

Он протолкнулся мимо Жозефа, который не упал только потому, что успел схватиться за крышку люка, и исчез внизу, а Жозеф крикнул ему вслед:

– Ты не знаешь меня! Ты. Не. Знаешь. МЕНЯ!

Аарон не отозвался.

Жозеф поднял взгляд – все остальные в изумлении смотрели на него, – и, ударив себя дважды в грудь, добавил:

– Никто из вас меня не знает! Я для вас ничто, но я не ничтожество. Запомните, я не ничтожество!

Пробираясь между тросами и инструментами, он направился к носу яхты. Вдруг кто-то вскрикнул, – Шелл согнулась, схватившись за лодыжку. Жозеф изумленно застыл.

– Прости! Я не заметил!

Генрих сбросил Китти с колен и бросился к Шелл. Нагнувшись, осмотрел ее щиколотку.

– Ты как?

– Нормально.

Генрих наклонился совсем близко к ее лицу и внимательно посмотрел на Шелл, затем выпрямился и повернулся к Жозефу.

– Смотри, куда прешь, придурок!

– Это вышло случайно, – сказала Шелл.

Генрих подошел ближе к Жозефу, прижав его к страховочным тросам. «Осторожнее, – подумала Лана, – вы у самого края яхты».

Жозеф поднял руку вверх.

– Прости! Прости! Прости меня!

Он покачал головой и в одиночестве ушел на нос яхты, подальше от Генриха и всех остальных.

Лана медленно выдохнула. Только сейчас она поняла, что затаила дыхание.

Денни сидел один и смотрел в море. У Ланы было время подумать над их утренним спором, и она решила, что Денни, пожалуй, прав, им действительно стоит отложить разговор с Аароном до Палау. В переходе, в тесном пространстве яхты, все воспринимается по-другому, значение каждого жеста, каждого слова и проявления чувств многократно возрастает.

Когда Лана подошла ближе, Денни встал.

– О, я как раз шла к тебе, – сказала Лана немного заплетающимся языком.

Денни замер, потер затылок.

– У меня дежурство через пару часов, думал немного поспать. Ты еще не ложишься?