Навстречу ветру

В человеческой жизни иногда бывают невероятные курьезы, которые и представить-то себе невозможно, — порой радостные, а порой досадные. Вот о таком курьезном случае мне и хотелось бы рассказать. Я только что вышла замуж за К. В. Пилецкого. Муж окончил Военно-морское училище имени Дзержинского и получил назначение на Север. Перед отправкой на место службы всем выпускникам был дан отпуск, и муж поехал к родителям в Москву. А я в это время заканчивала свою первую серьезную работу в кино у Г. М. Козинцева.

Отработав последний съемочный день и распрощавшись с группой, я собиралась в Москву, чтобы ехать с мужем на место службы. Перед самым отъездом Г. М. Козинцев попросил меня прихватить с собой пакет миног для Эйзенштейна, который очень их любил. В Ленинграде на стажировке у Козинцева были ученики, один из них — Эльдар Рязанов ─ к тому времени уже жил в Москве. Он-то и должен был встретить меня на вокзале и забрать миноги для Эйзенштейна. Собрав все свои немногочисленные пожитки, я двинулась в путь.

И вот Москва, поезд медленно подходит к перрону, я стою в тамбуре, волнуясь от предстоящей встречи с мужем. Я знала, что он меня, конечно, встретит. Вижу, как он идет, улыбается мне. Поезд почти остановился, и вдруг кто-то несется по перрону, шевелюра развевается, и я слышу крик: «Таня, Таня!» Расталкивая всех, на подножку подъезжающего вагона вскакивает Элик Рязанов, как мы его тогда называли. Радостно обняв меня, он выхватил пакет миног и, поблагодарив, умчался.

Я стояла совершенно ошарашенная, на лице мужа пронеслись все эмоции, которые только могли возникнуть по поводу этой сцены. Смущенно я начала объяснять, что этот молодой человек не имеет ко мне никакого отношения — это всё миноги, миноги для Эйзенштейна.

Вертинский в моей судьбе

Я уже работала в балете Театра эстрады, когда пронесся слух — приезжает Вертинский и будет давать концерт в нашем театре. Все мы были взволнованы этим сообщением и вечером собрались на концерт.

Билеты у входа продавались с рук по 10 рублей. Нас, работников театра, устроили в оркестре. Так я впервые в жизни близко увидела Вертинского, о котором много слышала от родителей, — элегантного, очень высокого, прекрасного исполнителя своих романсов.

Аккомпанировал ему Михаил Брохес. Зрители бурно встречали артиста, выкрикивали названия старинных песен, и он без конца бисировал.

Спустя пять лет Александр Николаевич опять приехал на гастроли в наш город. У мамы была приятельница — большая поклонница Вертинского, помнившая его по ранним выступлениям. Она-то и пригласила меня на его очередной концерт. Это было в Капелле. Зрители в зале были очень разные: пожилые люди, которые помнили Вертинского и слушали его еще до революции, и совсем молодые, которые только знакомились с его своеобразным творчеством. Вновь меня покорило его исполнение. Особыми вокальными данными он не обладал, но выразительные жесты восполняли отсутствие большого голоса. Это была своего рода музыкальная пантомима.

С тех пор прошло много времени, и много я видела исполнителей, которые пели песни и романсы уже самого А. Н. Вертинского. Некоторые даже пытались подражать ему, но никто не смог добиться той невероятной точности и тонкости жеста, той виртуозной элегантной выразительности, какой обладал А. Н. Вертинский.

Во время антракта мамина знакомая повела меня за кулисы, чтобы познакомить с Вертинским. Я не соглашалась, мне было неудобно, тем более что и она не была с ним знакома… Мы зашли в комнату с деревянными дубовыми панелями и шкафами (бывшая библиотека), угол был отгорожен ширмой, из-за которой вышел Александр Николаевич. На извинения маминой знакомой он улыбнулся и протянул руку. Фрак был снят, он вышел к нам в очень красивой стеганой куртке. Извинился, что сейчас не может уделить нам время, так как должен готовиться ко второму отделению, но после концерта ждет нас. И при этом отхлебнул что-то из стаканчика от термоса. Кажется, это был кофе с коньяком.

После концерта А.Н. встретил нас уже как старых знакомых, стал расспрашивать, где я училась, что собираюсь делать. К этому времени я уже снялась в нескольких картинах. А.Н. одобрил мой выбор и сказал, что с такими внешними данными надо сниматься обязательно.

Каждый приезд Вертинского в наш город я, конечно, не пропускала, бывала на всех его концертах, стараясь попасть на первый ряд. И мне даже казалось иногда, что он пел для меня.

Прошло еще несколько лет. А.Н. снялся в фильме «Анна на шее» в роли князя и вскоре после успешного выхода картины опять приехал на гастроли в Ленинград. Мне кажется, А.Н. любил гастролировать в нашем городе, его как-то особенно тепло принимали у нас. Я, конечно, снова была на концерте и повидалась с ним. Мы долго беседовали, и вдруг Александр Николаевич мне сказал: «Голубчик мой, ведь сейчас на студии Горького, где я снимался, готовится фильм „Княжна Мери“, вот ваша работа, вот ваша роль — Вера. Принесите фотографию, я передам ее на картину».