Навстречу ветру

До войны наша семья жила летом в поселке Новоселье, где у хозяина, у которого мои родители снимали дачу, была собака. Обращался он с ней, прямо скажем, не самым ласковым образом. Почти не кормил, да и побивал довольно часто, и пес от своего хозяина прятался в нашей комнате. И вот, когда кончилась летняя пора и надо было возвращаться в город, мой брат Володя попросил папиного разрешения взять Джоя — так его звали — в Ленинград. Папа не возражал. Но возникла проблема — тогда в транспорт с животными не пускали, и брат от поселка до Ленинграда шел с собакой пешком целый день. Итак, для Джоя началась новая жизнь. Пес был очень доброго нрава и, точно в благодарность за новую жизнь, был невероятно предан своим новым хозяевам, хотя мог и зарычать, если появлялся незнакомый человек. Не случайно, когда папу арестовали и повели к машине, Джой сорвался с поводка и кинулся вслед, брат еле его догнал.

Началась война, наступила ужасная блокада, гибли люди, надо было чем-то кормить и Джоя. Папа с работы, с завода «Фармакон», приносил бидон с похлебкой, которую делили между собой поровну, маме, папе и Джою. Но большой собаке этого, конечно, было мало, он худел, худел, и в результате его не стало. Так закончилась жизнь этого замечательного друга, которого мы считали членом своей семьи.

Кончилась война, которая разметала всю нашу семью. Мы с мамой возвратились в Ленинград, вместо квартиры в одну комнату. Время тяжелое: карточки, я учусь, мама работает, с трудом сводим концы с концами. Недалеко от дома была маленькая керосиновая лавка, где мы покупали керосин для керосинки. Я с удовольствием ходила в эту лавку, почему-то мне нравился запах керосина. На прилавке всегда сидела маленькая кошечка, у которой появились котята, и однажды мама пришла домой не только с керосином, но и с маленьким котенком, которого мы назвали Пупсик. Квартира была коммунальная, поэтому Пупсик в основном жил, ел и все остальное делал в комнате.

Как-то мама привела огромного кота, он был очень красив, почти голубого цвета; мама его покормила, он поел, поспал и пошел гулять. Время от времени он появлялся — то у него ухо было порвано, то шрам на морде, то лапа поранена… Это был боец, уличный кот, которого мы прозвали Васючок-голубок. Не помню, как появился следующий кот, Марсик, но точно помню, что когда мы получили новую квартиру, то вспомнили, что первым в новое жилье должен войти кот. Марсик выполнил эту задачу. Вскоре в нашем доме появился щенок, он был маленький-маленький, никто не ожидал, что он вырастет в огромного пса, овчарку. Нрава он был мирного, но места занимал много. И почему-то его назвали именем знаменитого венгерского композитора Легара, хотя никакими музыкальными способностями он не обладал. Мы все работали, а маме уже было трудно гулять с ним, и иногда его выгуливал наш знакомый молодой человек. И вот этот молодой человек нам не сказал, что однажды во время прогулки он спустил Легара с поводка, тот рванул через дорогу и в этот момент его стукнула машина. Через некоторое время мы заметили странное поведение пса: если на полу лежала веревка или ленточка, то он готовился к прыжку, как будто нужно было преодолеть метровый барьер. Обратились к ветеринару, положили в клинику, из которой Легар уже не вернулся.

Затем в доме появилась маленькая собачка-пинчер, не очень чистокровная девочка, ее мама была цирковой артисткой, работала с Вяткиным в цирке. И вот, когда собачка подросла и ее иногда спускали с поводка, она начинала бегать по кругу — как на арене. Ее назвали Пулей. Нрав у нее был скверный, сварливый, могла подойти сзади и прихватить за пятку, но все равно мы ее любили, и прожила она довольно долго.