Навуходоносор

Это было замечательная пора - незабываемая, напоминающая сон наяву... Следом подступили другие картины: сборы отца на битву против египтян, жуткие вопли женщин в гареме, ужасное известие о поражении под Мегиддо - в городе шептались, что и битвы никакой не было. Иосию в самом начале сражения сразил стрелой египетский лучник, после чего еврейское войско сдалось фараону. Правителя привезли в столицу уже онемевшего, потерявшего много крови, сероватый налет помертвил его нос и заострившиеся скулы. Он так и умер в беспамятстве. Первосвященник объявил его волю и собрание граждан утвердило новым царем Иоахаза, сына Иосии. Новый царь первым делом приказал крепко стеречь своих братьев Елеакима и Матфанию и из дворца их не выпускать.

Ладно, что не приказал убить. Старик шустро пошарил пальцами по столу, поискал хлебные крошки - что нашел, сунул в рот.

В те дни Иоахаз напрочь потерял сон - сутками бродил по дворцу, перебирался с этажа на этаж, случалось заглядывал к братьям. Слепец отчетливо видел, как он появлялся на пороге его спальни - в дорогом хитоне, простоволосый, отчаявшийся. Обычно Иоахаз помалкивал - говорить не хотел. О чем говорить?! Каждый из братьев с ужасом и надеждой ждал решения Нехао: кому из них быть правителем в Иудее, сколько дани придется платить и с кого её собирать. Зима в Палестине тогда выдалась сухая, мрачная, обещавшая неурожай, но вроде обошлось... Наконец через двенадцать недель после сражения под Мегиддо пришел вызов из Риблы - сыновьям Иосии явиться к фараону. За всю дорогу братья слова друг другу не сказали - их несли в разных кабинках и не было желание перебраться, прижаться друг к другу.

Неделю Иоахаз, Елеаким и Матфания жили в шатрах в виду ставки Нехао. Почести им оказывали ничтожные, слуги фараона откровенно насмехались над ними, вот и к трону, считай, как нашкодивших котят поднесли. За шиворот...

На душе у слепца стало совсем пусто. Сколько часов они тогда простояли возле ставки Нехао? Кажется, две утренние стражи? Или что-то около того... Потом трое рослых, чернокожих нубийцев, полуголых до пояса, в беленьких коротких юбочках - великаны, а не человеки! - с расписанными щеками, ни слова не говоря, поволокли их за вороты хитонов с такой силой, что Матфания даже большими пальцами голых ног землю не чувствовал. Добравшись до ступеней помоста, на котором возвышался трон фараона, негры поставили его и старших братьев на землю и сложили руки на груди.

Матфания, самый младший из братьев, оказавшись перед фараоном, первым делом простился с жизнью, затем обратился к Создателю, чтобы тот дал смерть легкую, бескровную, как-нибудь во тьме... Чтобы не видеть... Пискнуть жалобно и все...

Сам Нехао был одних лет с Иоахазом, которому в те дни как раз двадцать три весны стукнуло. Тоже молоденький еще. Он сидел на троне с необыкновенно важным и презрительным видом. Откуда-то сбоку донесся голос на арамейском: "Вот щенки наказанного богами изменника", - следом кто-то из придворных поставил сыновей несчастного Иосии на колени. Фараон громко выкрикнул - по какому праву Иоахаз, не испросив позволения господина, правителя Египта, занял трон? Почему вовремя не отправил дань? Чего ждал, распоряжений?.. Царь иудейский принялся было оправдываться, твердить о великом почтении, которое он испытывает к господину, а Елеаким сразу повалился, как куль видно было, он вряд ли соображает, что с ним происходит. Глаза у него закатились, лицо одеревенело, запах от него исходил пренеприятнейший.

Все окружавшие трон визири, начальники, их идену, евнухи и знаменосцы гвардии весело заржали, начали демонстративно морщить носы. Нехао тоже не сумел сдержать божественную спесь и, откровенно веселясь, махнул рукой.

- Уберите эту еврейскую вонючку. Воистину вот самый достойный претендент на трон Иерусалима...

Стоявшие вокруг захохотали так, что к месту, где стоял царский шатер, начали сбегаться солдаты. Нехао заметил, какой ответ вызвало его восклицание и не в силах совладать с желанием покрасоваться добавил.

- Этот никогда не сможет противиться нашим скромным желаниям... Чуть что - сразу обосрется...

Новый взрыв хохота прокатился по рядам победителей под Мегиддо. Тут же нубиец поволок Елеакима подальше от помоста. Иоахаз, сбившийся с речи, стоял, понурив голову, ждал приговора. Фараон неожиданно обратил внимание на стоявшего столбом Матфанию.

- Младший, видимо, покрепче будет.

Стоявший ближе других к иудейскому царю египтянин ткнул Матфанию древком копья. Тот даже не пошевелился.

- На него столбняк напал, - сообщил слуга. - Он вообще ничего не соображает.

- Ладно, - важно кивнул Нехао, - оставим его про запас.

Египтянин ошибался - кое-что Матфания соображал. Например, вполне ясно различал бесконечные, уходящие к горизонту ряды полевых палаток, пологие горы, сиявшие изумрудной растительной свежестью - скоро навалится зной и высушит сирийские холмы, прокалит их до светло-коричневого с желтоватым тона, выжжет траву... Но это будет потом, а пока в воздухе носился несказанно-сладостный, смешанный с запахом кала аромат.