Назад к тебе

– Сынок, мы не поняли, куда ты поедешь? – Мать Эвана никогда не понимала своего сына. Когда ему исполнилось восемь лет, он просил подарить ему на день рождения швейную машину, в десять лет он научился печь торты гораздо лучше, чем она, а теперь он хотел бросить свою работу в ресторане… ради чего?

– На Бермуды, – объяснил он. – Супружеская пара из Бостона попросила меня стать поваром на их яхте.

– Но это безопасно? – спросила мать. Если бы Эван прислушался, он услышал бы вдалеке свист поезда. В детстве он жил недалеко от железной дороги. Он любил сидеть на откосе и смотреть, как проносятся мимо поезда, мечтать о том мире, который начинался за их городком. Как ему хотелось сбежать туда!

– Конечно, мама, – ответил он.

– Я не понимаю, почему бы тебе просто не приехать домой, – продолжала она. – Нашел бы себе работу в городе в хорошем ресторане. Чем тебе не нравится папина «Итальянская пиццерия»? Ты мог бы работать там.

– Потому что я не хочу там работать, мама, – ответил он.

На другом конце провода повисло молчание.

– Мама, извини, – сказал Эван. – Я не хотел тебя обидеть.

– Все нормально, сынок, – сказала она. – Ты скроен из другого полотна. Я всегда это знала. – Она тяжело вздохнула. – Мы просто скучаем по тебе, вот и все.

Эван выглянул из своей крошечной квартирки на Манхэттене. Был волшебный час, чудесное время сразу после заката, когда уже не день, но еще и не ночь. Рядом с ним мурлыкал его кот, и Эван гладил место на его брюхе, где были вытатуированы цифры. Эван никогда не понимал, зачем коту татуировка. Кот был неудачником, как и он сам, непоседой, бегающим с места на место. Да, подумал Эван, пришло время для следующего приключения.

* * *

«Пегас» стоял в порту. Мистер и миссис Колдуэлл увидели Эвана и помахали ему. Он познакомился с ними в ресторане во время одного из приватных обедов шефа. Миссис Колдуэлл прониклась к нему симпатией, как это бывает у немолодых и богатых женщин.

– Дорогой мой, – сказала она, расцеловав его в обе щеки. Мистер Колдуэлл, с сигарой в зубах, кивнул и буркнул что-то капитану. Увидев в руках Эвана сумку с котом, он громко рассмеялся.

– Ты не один, – заметил он.

– Я надеюсь, что вы не станете возражать, сэр, – ответил Эван. – Это хороший кот.

– Нормально, – ответил он, пожимая плечами. – Может, это развлечет Долорес.

Эван кивнул и нашел свою каюту, потом отправился в камбуз и стал готовить первый обед на борту.

* * *

Эван заметил, как Долорес поглядывала на него вечером во время ужина и наутро за завтраком. Он старался не встречаться с ней глазами и на верхней палубе, где он сидел, обдумывая меню на текущую неделю. Но она уселась в шезлонге рядом с ним и спросила, приготовит ли он на завтрак яйца бенедикт. Она сообщила, поправляя бретельку на бикини, что любит яйца бенедикт. Она была намного старше матери Эвана, которая никогда не носила бикини.

– Да, мэм, – вежливо сказал он, пытаясь встать. – Конечно.

Долорес протянула к нему руку и ласково дотронулась до его бедра.

– Спасибо, дорогой мой, – сказала она с ленивой улыбкой. – И, милый, тебе не нужно называть меня «мэм».

Долорес заставляла его нервничать, но он ничего не мог с этим поделать, помалкивал и день за днем готовил изысканные блюда.

Шли неделя за неделей. Как-то в штормовой воскресный вечер, когда Эван готовил ростбиф с жареным картофелем, Долорес возникла в дверях камбуза. Тонкая ткань белого платья не скрывала ее голое тело.

– Приходи сегодня вниз, – сказала она, взяв на руки кота. – Я хочу поговорить с тобой.

Он старался как можно медленнее обслуживать клиентов и подольше растянуть ужин, чтобы избежать этого разговора. Мистер Колдуэлл решил рано лечь спать, и его жена поглядывала на Эвана с улыбкой Чеширского кота.

– Я ужасно устал, мэм, – сказал Эван, моя посуду. – Пожалуй, я пойду к себе.

– Разве ты забыл? Я сказала тебе, чтобы ты не называл меня «мэм», – сказала она строго и в то же время игриво.

– Простите, – пробормотал он, ныряя в дверь. У него вспотели ладони. Он завернул за угол и наткнулся прямо на… мистера Колдуэлла.

– Куда ты бежишь, сынок? – спросил тот с лукавой усмешкой.

– Я просто…

– Иди к ней, – сказал он. – Не робей.

Эван вытаращил глаза.

– Но я…

– Тебе платят, чтобы ты нас обслуживал, и мне надо, чтобы ты обслужил ее.

– Но я не такой, – сказал он.

– Не какой, сынок? – засмеялся он. – В 1965 году она была мисс Техас. Конечно, сейчас трудно об этом догадаться, но все-таки. Закрой глаза и думай об этом.

Эван не сказал ему, что его не только не интересует миссис Колдуэлл, но его вообще не интересуют женщины. Никогда не интересовали. Он панически испугался.

– Давай, – сказал мистер Колдуэлл и отвел его за руку к трапу, ведущему на нижнюю палубу. – Она тебя ждет.

С дрожью в коленях Эван спустился вниз. Салон был полутемный, но он разглядел миссис Колдуэлл, лежавшую на диване. Она переоделась в кокетливый пеньюар.

– Пришел, мой дорогой, – сказала она. – Я жду тебя.

Эван присел на краешек дивана, как можно дальше от нее.

– Иди сюда, – позвала она. – Давай поиграем.

– Миссис…

– Сколько тебе говорить, чтобы ты называл меня Долорес?