Назад в СССР: 1985. Книга 4

Буквально на какое-то мгновение повисла тишина… Затем сослуживцы Сипкина бросились на помощь, наши тоже не выдержали. Пятачок перед кубарем превратился в поле битвы. Начался мордобой.

Я кричал и пытался остановить Денисова, но не вышло. Все очень быстро вышло из под контроля. Мне в плечо прилетел чей-то кулак. Разобрать кто и где было просто невозможно. А кто-то умный додумался еще и свет погасить. На меня навалилось чье-то тело — пришлось защищаться.

Я понимал, что мы действуем неправильно. Произошла ошибка, которая будет стоить очень дорого.

— Смирно-о! Отставить драку! — над головами прокатился резкий голос старшего лейтенанта Паршина. — Разбежались по углам, живо! Дневальный, какого хрена нет электричества на центральном проходе?

Несколько секунд и вновь вспыхнул свет.

Все участники, украшенные фингалами и царапинами, расползались по сторонам как сонные тараканы. Больше всех досталось нашему Фетисову — тот сидел на полу, трогая пальцами разбитую в двух местах губу. Под правым глазом красовался вваливающийся синяк. Красавчик, что тут добавить?

— Сипкин, Горчаков! — рявкнул Паршин, буравя солдат взглядом. Вид у него действительно был грозный. — Оба в канцелярию, живо!

— Вам конец! — прошипел сержант Сипкин, когда мы столкнулись с ним взглядами. Его правая рука заметно опухла — видимо, хорошо приложился. Все-таки дерево оказалось сильнее. Как говорится, зарядил от души, да не туда…

— Смотри, как бы второй раз с дверным косяком не встретился! — огрызнулся я.

Тот что-то процедил, но я не разобрал. По факту, ему досталось прилично.

Старался не допустить подобного происшествия, я поневоле, сам стал частью происшествия. Что ж дальше-то будет?

Ничего хорошего — факт. Паршин наверняка отыграется.

Вернулся наш Горчаков где-то минут через сорок, буквально перед самым отбоем.

К тому времени мы уже успели навести идеальный порядок в жилом кубрике и просто ждали, обсуждая варианты. К нам никто не лез, хотя иногда сыпались угрозы.

Честно говоря, я склонялся к мысли, что нас сдадут с потрохами, выставив главными зачинщиками драки. И неважно, что семеро против ста это даже выглядит глупо… Я знал, как штопаются дела против тех, кого хотят задавить. К сожалению, что в советской, что в российской армии, все было очень похоже. Устав-то, считай, один.

— Ну? — коротко спросил Денисов у Артема. — Что там?

— Задница. Паршин завтра доложит в штаб, приедет комендатура. По наши души. С ними будет какой-то жесткий проверяющий, но кто именно, пока неизвестно.

— А что нам предъявляют?

— Как есть. Типа мы устроили драку, спровоцировав сержанта Сипкина на конфликт. Кстати, у него, кажется перелом. В двух местах.

— Вот дерьмо! — я посмотрел на Фетисова. — Рома, блин. Зачем ты вообще полез в драку?

— Ты не понимаешь, Леха… — тот лишь покачал головой.

— Так объясни, я мысли еще читать не научился! — потребовал я, глядя на него сверху вниз.

Фетисов, мрачнее тучи, сидел на табурете и молчал. Наконец, после продолжительной паузы, он произнес:

— Они письмо порвали. От сестры.

— Понимаю, дерьмово. — возразил я. — Низко, неприятно. Неужели нельзя было стерпеть?

— Нельзя, — тот упрямо качнул головой. — Это память. Погибла она, два года назад. А письмо все, что у меня после нее осталось. Я его как память берег. А эти…

Сказал так, что и добавить нечего. Я все понял.

— Значит, так! — произнес Горчаков, окидывая нас глазами. — Я вот что предлагаю! Все рассказываем одну и ту же версию — не мы начали, а они. Ну не может же комендатура всех семерых отправить в дисциплинарный батальон?

К сожалению, не прокатило.

Ночью была еще одна стычка между нами и особо наглыми «вэвэшниками», которую мне почти удалось пресечь. Правда, почти не считается. В общем, итогами стала еще пара сломанных носов, выбитые зубы, синяки и ссадины. И снова вмешался старший лейтенант Паршин.

Он сам вмешался в драку, принявшись лично разнимать сцепившихся. Один кубарем полетел в сторону, ударившись головой об угол.

Поравнявшись со мной, Паршин взревел:

— Савельев! Отставить!

Меня вывели из казармы, заперев в оружейной комнате.

Честно говоря, меня посетила мысль о том, что можно вооружиться, прострелить замок из автомата и уйти в бега. Да только все оружие и боеприпасы хранились в так называемых «пирамидах», которые закрывались на навесные замки. И хоть ты тресни, ничего с ними не сделаешь.

Там, под наблюдением дневального, я просидел до самого утра.

А в девять часов на территорию учебного центра въехал «УАЗ», на котором прибыли люди из военной комендатуры.

Намерения офицерского состава были понятны — вот он идеальный случай избавиться от всей нашей компании, которая очень мешала новому командованию.

Но к моему удивлению, страшим офицером, назначенным для проведения разбирательства, оказался мой старый знакомый старший лейтенант Жмыхайло. Тот самый, который прямо в магазине устроил оргию с продавщицей… Только теперь он был в звании капитана.

Когда меня завели к нему в кабинет, он даже присвистнул.