Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ)

Хоть, на самом деле, прекрасно помню, я пропустил вперёд папу Кима. Но следователю не нужно знать, что у меня исключительная память, и без того подозрительно много талантов. Добавилась репутация аса-пилота.

— Кто из стюардесс вы встретили на входе?

— Пара каких-то… Ей Богу, не рассматривал. Товарищ капитан, вот фото моей невесты. Впечатляет? На других не отвлекаюсь. Тех девочек в синем безумно жаль. Особенно жалко, что я не перебил уродов до того, как они прикончили экипаж. Были бы живы…

— Понимаю.

Мелькали и щекотливые моменты. Я слово в слово повторил описание происходящего в хвосте, утверждая, что угонщик задрал одежду американке и сам расстегнул штаны, но не успел насладиться. Не из-за заботы о чувствах той латиноски, а чтоб не было разночтений, если в руки КГБ попадут протоколы британской полиции. А вот с эпизодом у пилотской кабины вышла засада.

— Террорист выстрелил в вас. Вы были ранены?

— Нет, повезло. Выстрелил сам, практически одновременно с американкой.

— Пуля не могла застрять у вас в одежде?

— В майке и трико? Вы шутите?

— Нет, всё более чем серьёзно. Ни британцы, ни мы по возвращении лайнера не нашли эту пулю. Пересчитаны все пули и гильзы. Одной нет — выпущенной в вас.

— Считайте меня факиром, проглотившем пулю на лету.

— Давайте без ваших шуточек, Валерий Евгеньевич.

— Если без шуток, понятия не имею. В кабине оставалось ещё не менее двух живых угонщиков, контролировавших самолёт. Простите, на другое вниманием не разменивался.

— Хорошо… — он что-то пометил в протоколе и начал расспрашивать про штурм пилотской кабины.

О вербовке со мной разговаривали уже совсем другие люди. Это были оперативники, насколько я понял, из первого или второго главка.

— Валерий Евгеньевич! До полёта вы не замечали странной активности около вашей персоны?

— Ещё как! Запросите данные у коллег из КГБ БССР, — кратко поведал им историю про «мерседес» и его спешную продажу по настоянию их человека. — Второй неприятный звоночек прозвенел, когда меня обхаживал сенатор Вэнс над Атлантикой. Может, ему попка моя приглянулась, но так уже стремился расположить, обещал покровительство во всём, что касается США, от имени Конгресса и Демократической партии, невольно задумываешься: с чего бы? Если он связан с ЦРУ, то или прощупывал, или готовил почву, не знаю.

— А в самих Соединённых Штатах вы дали повод предполагать, что готовы на сделку?

Паскудный вопрос задал старший из двоих по возрасту, возможно — и по положению.

— Ни в коем случае. Вы же располагаете стенограммами с интервью в Лондоне и в Лас-Вегасе. Лейтмотив: у вас хорошо, ну — зашибись, так и наслаждайтесь сами, меня дома ждут.

— Знаем и ценим вашу твёрдость. Но в частных беседах с американскими гражданами?

— Ну что вы… После таможни в Нью-Йорке я даже не помню, что с кем-либо разговаривал. Всегда много народу, всегда в присутствии кого-то из делегации. А после вербовочного предложения мы с капитаном Лосевым не расставались ни на миг словно сиамские близнецы. Даже писали крестиком на две струи в один толчок.

— Это уже лишнее.

— Какое там! Я подчёркиваю старательность товарища капитана. Он был скрупулёзен в каждой мелочи.

Выдуманный мной эпизод в гостиничном номере с демонстрацией фотомонтажа вызвал у них кривую усмешку.

— Не верится, что в ЦРУ или ФБР работают такие дилетанты, — заметил старший.

Нет, ребята. Дилетант — тот, кто придумал эту клюкву. То есть я.

— Ничего не могу сказать в их защиту. Возможно — спешили. Правда, есть ещё одно предположение. Видели мой бой с Тайсоном? Он получил нокаут и вырубился, ещё секунду простояв на ногах. Ну, как курица бегает без головы. А рефери молчал, дал мне возможность снова ударить. Тайсон был беззащитен. Его подставили. У меня, товарищи, хук с правой — больше тонны, если точно прицелиться и вложить в движение руки доворот корпуса. Всё равно, как если бы на голову американскому подростку грузовик наехал колесом. Готово, выбирайте цвет оградки. Дальше меня взяли бы в оборот и пригрозили: или тюрьма за непредумышленное убийство, или подпиши вот здесь. Я остановил перчатку и отшагнул назад. Спас парню жизнь, им его не жаль, в Америке негров хватает. Но ЦРУшники не могли смириться с неудачей и предприняли последнюю попытку, кривую как турецкая сабля. Так всё кажется более логичным.

— Наверно. Скажите, а в случае выбора — тюрьма или обязательство о сотрудничестве — вы бы как поступили?

— Без колебаний подписал бы, чтоб не сесть за решётку, и при первой возможности поставил Лосева в известность. А тут сами решайте: запирать меня в Союзе или начать с ЦРУ разведигру. Я — офицер-пограничник, присягу дал. Исполню приказ. Но, если честно, рад, что не пришлось подписывать. Предательство, пусть даже мнимое и под давлением, хреново пахнет. Трудно отмыться.