Назови меня неотразимым

– Тори вроде неплохо ко мне относится. И Хейли Киттл. – От его препарирующего взгляда ей сделалось неуютно, поэтому Мег подошла к книжному шкафу и притворилась, что рассматривает корешки книг.

Тед подошел и встал позади нее.

– Интересно наблюдать за тобой. Сумеет ли Мег Коранда прожить исключительно собственным умом? Настоящее испытание, не так ли?

Он был не то чтобы прав, но и не полностью ошибался.

– Да что ты понимаешь? Ты сам-то – американская мечта наоборот. Вырос у богатеньких родителей, воспитывался со всеми прибамбасами. Мог бы в итоге стать таким же испорченным, как и я, но пороху не хватило.

– Никакая ты не испорченная, Мег. Перестань наговаривать на себя.

Опять этот морализатор сводит ее с ума. Мег уставилась на ряд справочников.

– Что ты можешь знать? Ты же за всю свою жизнь ни разу не напортачил.

– А здесь ты ошибаешься. Когда я был ребенком, то совершил акт вандализма над статуей Свободы.

– Тедди и «Волшебный маркер»[34]. Большое дело. – Мег провела пальцем по корешку словаря.

– О, гораздо серьезнее. Я забрался на корону, разбил окно и выкинул оттуда транспарант «Нет ядерному оружию».

Сообщение шокировало Мег так, что она невольно повернулась к герою лицом.

– Люси никогда не рассказывала ничего подобного.

– Неужели? – Тед склонил голову так, что она не могла заглянуть в его глаза. – Вроде мы с ней так и не удосужились побеседовать об этом случае.

– Как же ты не упомянул о столь существенной вехе в биографии?

Тед пожал плечами:

– У нас на уме было совсем другое.

– Такой опыт должен быть по крайней мере отчасти болезненным.

Замкнутое лицо расслабилось, и Тед улыбнулся:

– Это был худший эпизод в моем детстве. И самый лучший.

– А почему лучший? Неужели ты не попался?

– Попался, конечно. – Тед уставился невидящими глазами на английский пейзаж, висящий над камином.

– Я не встречал своего отца, пока мне не исполнилось девять – давняя история, – а когда мы наконец познакомились, ничего путного не вышло. Он ожидал совсем не такого сына, а я мечтал о другом отце. Мы оба были очень несчастны. До того самого дня на статуе Свободы.

– И что же случилось?

Он снова мягко улыбнулся:

– Я понял, что могу на него положиться. Это изменило нашу жизнь, и с тех пор ничто не стоит между нами.

Может, все дело в вине? Или оба слишком устали от нескончаемого дня и тягостного общения со Спенсом и Санни? Мег осознала только, как в какой-то момент они смотрели друг другу в глаза, а в следующий – без единой внятной причины – оба двинулись, и их тела соприкоснулись. Мег подняла подбородок, Тед наклонил голову, опустив веки, а затем они поцеловались.

Мег была так потрясена, что ее рука дернулась и ударила его по локтю, но неуклюжесть не остановила ни одного из них. Тед обхватил лицо Мег ладонями и повернул ее голову поудобнее. Любопытство и возбуждение не позволили Мег противиться.

Тед оказался приятен на вкус, как пиво и жевательная резинка. Большим пальцем он скользнул в укромное местечко за мочкой ее уха и в то же время второй рукой погрузился в копну ее кудрей. Никаких сомнений. Она отвечает на самый лучший поцелуй в своей жизни. Не слишком грубый. Но и не избыточно нежный. Медленный и совершенный. Ну конечно, это прекрасно. Ведь партнер – Тед Бодин, а все, что он делает, безупречно.

Мег не помнила, как закинула руки на широкие плечи, но они там неожиданно оказались, а его волшебный язык без устали творил свою магию, сплетаясь с ее языком, и она таяла.

Тед оторвался первым. Веки Мег взметнулись, и, подняв глаза, она встретилась с пораженным взглядом, подходящим к ее собственному изумлению. Что-то произошло. Нечто неожиданное. И никто из них не радовался по этому поводу. Медленно он отпустил ее.

Мег услышала шорох. Тед выпрямился. Здравый смысл возобладал. Она заправила непокорную прядку волос за ухо и, повернувшись, увидела, что Санни Скипджек застыла в проеме французских дверей, ухватившись за горло. Без следа привычной самоуверенности. Мег не имела ни малейшего представления, был ли этот поцелуй для Теда чисто импульсивным, как для нее, или же манипулятор заметил, что Санни появилась в дверях, и просто хотел отвадить преследовательницу. В любом случае он сожалел о происшедшем – это было так же явственно, как дрожь в ее коленях. Тед вымотался, на сей раз его защита ослабла, и он чувствовал себя упившимся до положения риз.

Санни попыталась восстановить самообладание.

– Один из самых неловких моментов в моей жизни, – пробормотала она.

Если принцесса удерет из-за этого инцидента, обитатели Уинетта несомненно обвинят Мег, а у нее и без того достаточно проблем. Она жалостливо взглянула на Теда, являя воплощение девы в беде.

– Мне так жаль Тед. Я понимаю, что не должна была набрасываться на тебя. Конечно, я поставила тебя в неловкое положение. Но ты такой… чертовски неотразимый.

Темная бровь взлетела.