НЧЧК. Дело Рыжих

Дядя Ытхан приказал рыть, и мы выполняли. Разумеется, основная часть "пахоты" улеглась на широкие плечи капитана и милорда, на мою же долю выпала честь разгребать груды сопровождающих все его действия бесконечных и неистребимых бумаг. Помимо всего прочего, конечно. Счастье, что в Управлении есть душ, а второе счастье - то, что в магазинчике неподалеку нашлась зубная щетка и прочие насущные мелочи. Если я днюю и ночую на работе, это еще не повод зарастать грязью. К слову, на работе мы действительно ночевали - смысла ехать домой на пару часов, чтоб подрываться по звонку и сломя голову лететь обратно, не было никакого. Больше денег проездишь. Да и спали мы урывками. Кстати, именно тогда я убедилась, насколько права была матушка, предостерегая меня от попытки заночевать на сдвинутых стульях. Учитывая, что кресла, вообще-то, на колесиках… Короче, в те краткие промежутки между печатанием и распечатыванием, графомагическими экзерсисами и мыслечтением, когда я чувствовала, что все, рубит, я спокойно использовала собственный стол вместо кровати. А что? Удобно и для спины полезно. А пухлые стопки распечаток прекрасно заменяют подушку. Узрев как-то меня, лежащую на спине со сложенными на груди руками, рискнувшая сунуться в наш кабинет Желудьковская даже ругаться не стала. Она вообще какая-то странно смирная была в последнее время, даже непривычно. В общем, незаметно слившиеся в один долгий, непрекращающийся день трое суток протекали весьма весело. Обхохочешься. И, что самое обидное, "на выходе" мы получали пшик. Дело рассыпалось. Сьючки упорно молчали, улик даже на мой непрофессиональный взгляд было явно маловато, а столь обнадежившая нас своим желанием сотрудничать ведьма Могильная, она же Волочная, блаженствовала в эксклюзивной омега-камере, но подробные письменные показания давать не спешила. Единственное, чего удалось от нее добиться - это обещания свидетельствовать в суде, но цена таким обещаниям, сами понимаете…

Хуже всего были газетчики. Они караулили нас не только у главного входа в Управление (внутрь их, само собой, не пускали), но и у служебного, а так же засели в засаде у ларька, в близлежащем кафе и в круглосуточном магазине. В общем, за сигаретами приходилось посылать дежурных орков, а курили мы оба почти через каждые пять минут.

Нет, я ошиблась. Был еще кое-кто, значительно хуже и назойливей врагов пера. Демонстранты. Сразу несколько организаций, кушающих государственные деньги под предлогом защиты несчастных попадальцев от хищных кровавых рук НЧЧК, устроили круглосуточные пикеты не только под дверьми Управления, но и под окнами. Утро начиналось под слитные вопли "Долой произвол!" и "Мэйне - индульгенцию!", а ночь мы встречали под хоровое исполнение трагических песен о невинно заключенных. На десятом по счету повторе "Роханки" и "Мирквудского централа" я поняла, что как никогда близка к тому, чтоб спуститься в логово мальчиков из ДОБРа, выпросить что-нибудь тяжелое, желательно с подствольным гранатометом, и лично заняться разгоном пикетчиков. Не сложилось, а жаль. К несчастью, пикеты были согласованы с городской управой и проводились на совершенно законных основаниях.