Не буди лихо (СИ)

— Ну конечно! Так вот, миролюбивые мои, я, в отличие от вас, неплохо знаком с личностью этого липового сердцееда. И смею вас заверить, у него никогда в жизни не было любовницы. Мальчишке едва исполнилось семнадцать, и он только недавно начал постигать амурные науки под руководством девочек из борделя, напротив которого вы как раз и напали на него. О чем это нам говорит? А о том, что молодчик, подбивший вас на это дело, врал вам безбожно.

— Вот гаденыш!

— А еще о том, что это именно он на вас и донес! Уж можете мне поверить!

В этом последнем утверждении было мало логики и уж совсем никакой доказательности, но оно сработало. Горящие праведным гневом парни принялись наперебой выдавать то, что еще не выболтали ранее, вспоминая все штрихи, все мелочи, даже совершенно никчемушные, лишь бы отплатить «доносчику» той же монетой — сдать его с потрохами.

В итоге один из них вспомнил, что говорил этот тип совсем не так, как мог бы объясняться мелкий купчик, которым он им представился, а скорее как человек хорошо образованный, барин — уж больно правильной была его речь, в которой ругательства и простонародные словечки выглядели, даже на слух этих туповатых парней, неестественно.

А потом… Иевлев даже затаил дыхание от предчувствия невероятной удачи. Один из парней, тот что казался посообразительней, смущенно косясь на приятеля, признался, что с самого начала задумал не только получить денежки за избиение, но и потом шантажировать купчика и его неверную женушку. А для этого попытался выследить «заказчика». Однако тот очень быстро для простого обывателя, как подумал Иевлев, вычислил слежку и, мгновенно сориентировавшись, вскочил в проезжающую мимо пролетку.

Вся история могла бы на этом и закончится, если бы малый, несказанно удивив Олега, не сообщил, что запомнил номер извозчика… То есть не весь, а только две первые цифры, но и этого было вполне достаточно, чтобы вселить в сыщика надежду.

Однако Иевлев не поверил ему до тех пор, пока сам не убедился, что парень действительно обучен грамоте и числам. Потом, когда заключенных уже увели, Олег откинулся на спинку жесткого служебного стула с видом кота безнаказанно сожравшего всю сметану в доме. Наконец-то появилась пусть тонкая, но реальная ниточка, ведшая к негодяю! Теперь предстояла кропотливая многодневная работа по поиску того самого извозчика, который увез от преследователя неуловимого лже-купчика, лже-коробейника… Сколько у него еще было этих «лже»?

Иевлев потянулся и принялся со смаком писать запрос на извозчичью биржу. Если Чемесов в своих расследованиях всегда полагался прежде всего на свое чутье, на знание психологии, глубинных мотивов поведения человека, то Олег был знаменит своей дотошностью, въедливой немецкой пунктуальностью, которая, надо признать, в случаях, подобных этому, была просто необходима. Закончив, он взглянул на часы — было самое начало шестого. Вечер еще только начинался, а он чувствовал себя совершенно разбитым.

Он поднялся, аккуратно запер все документы в сейф, запрос, касавшийся поисков извозчика, передал в канцелярию и, одевшись, вышел на улицу. Он направлялся к Чемесову.

Иван был не один. У него сидел молодой практикант из их департамента, и Олег лишний раз подивился, каким это таинственным притяжением обладает его друг — казалось бы совершенно посторонние люди приходили за советом, звали на крестины своих детей, шафером на свадьбы… Вот и теперь. Юноша работает у них всего ничего, а пришел навестить Чемесова, да к тому же, судя по всему, не в первый раз… Вон как болтают! Олег частенько завидовал этому дару Чемесова. Сам он был по натуре одиночкой, но иногда и ему хотелось той легкости, с которой Иван сходился с людьми…

Когда Иевлев вошел в дверь, молодой человек тут же поднялся и откланялся.

— Убежал. Как от прокаженного, — улыбаясь, констатировал Олег.

— Не в тебе дело, — Чемесов весело подмигнул. — Ему просто не терпится. У него расследование застопорилось. А все из-за того, что нет у парня возможности получить фото подозреваемого так, чтобы тот ни о чем не заподозрил. Вот я и черкнул ему адресок Бульжинского…

— Иван, — укоризненно проговорил Иевлев. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что это противозаконно. К чему ты, старый опытный волк, подталкиваешь этого пушистого щенка?

— Не волнуйся. Я провел воспитательно-наставительную беседу, благо времени у меня — чертова погибель. Ты знаешь мою позицию. Всегда надо сопоставлять степень незаконности своих поступков со степенью тяжести преступления. Если из-за того, что он сфотографирует этого типа без его согласия, будет раскрыто убийство, я думаю, дело того стоит.

— А если пострадает репутация совершенно невинного человека?

Чемесов кивнул.